Приспешники Мильке на африканском континенте
Деятельность Штази на территории Африканского континента представляла собой помощь Советскому Союзу, стремившемуся повернуть страны, сбросившие иго колониализма и борющиеся за его свержение, на некапиталистический путь развития. Однако альтруизм и «солидарность с угнетенными» были не единственными мотивами восточно-германского режима. Подвергнутая остракизму со стороны западноевропейских демократий, ГДР жаждала признания в качестве суверенного государства и очень хотела найти себе торговых партнеров вне стран восточно-европейского коммунистического блока. В 1964 году первой африканской страной, установившей дипломатические отношения с ГДР, стал Занзибар. Ее лидеры попросили незамедлительной помощи в создании аппарата госбезопасности. Примерно в то же самое время в Западной Африке Кваме Нкрума из Ганы осуществлял панафриканскую политику, важным элементом которой была поддержка освободительного движения. В обе страны были направлены группы офицеров разведки и контрразведки ГДР. Те из них, кто действовал в Занзибаре, так и остались там, когда это островное государство стало частью Танганьики. Свержение в 1966 году ганского лидера Нкрумы закончилось тюремным заключением майора Штази Юргена Рогаллы. Позднее Рогаллу обменяли на ганцев, находившихся в руках восточных немцев.
В начале 1967 года политбюро СЕПГ формально решило поддерживать освободительные движения Африки поставками оборудования, необходимого для военных целей и целей государственной безопасности. В ту пору Хонеккер был секретарем государственной безопасности в Политбюро, что делало его де-факто главным куратором такого рода деятельности. Эрих Мильке стал членом Политбюро лишь в 1976 году. Таким образом, высшее руководство Восточной Германии отдавало указания по поддержке освободительных движений своей секретной службе через Хонеккера.
Южная Африка
Цервая группа африканцев закончила свой пятимесячный курс обучения в управлении внешних сношений Штази в начале 1971 года. В их число входили члены организации «Уимконто Be Сизве» («Копья Народа») — террористического крыла Африканского Национального Конгресса. Ее возглавлял белый южно-африканский коммунист Ронни Касрилс, который сделал из своих подопечных хорошо подготовленных партизан-боевиков.
Впоследствии восточные немцы обучали представителей освободительного движения из Родезии, Мозамбика, Намибии и Зимбабве двумя группами-потоками. Военные командиры получали обучение по вопросам тактики, в том числе и уроки по ведению террористической деятельности, в Тойпице — крупном военном полигоне юго-восточнее Берлина. Те, кого предполагали использовать на руководящих постах в разведывательных и контрразведывательных органах госбезопасности, посещали занятия в управлении внешних сношений.
Когда наступало время практических занятий, последних отвозили на стрельбы в Мотц или в Каллинхен, где проводились занятия со взрывчатыми веществами. Автору этой книги не удалось обнаружить документы, где указывалось бы точное количество африканцев, обучавшихся в ГДР. Однако бывший полковник Штази Райнер Виганд, курировавший иностранцев в Восточной Германии, оценил их в 1500 человек. Большинство их было из контролировавшейся Африканским Национальным Конгрессом (АНК) Южной Африки. Глава советского правительства Николай Подгорный и кубинский лидер Фидель Кастро в совместном заявлении от 1977 года просили «ускорить» создание в Анголе дополнительных тренировочных лагерей для «Копий Народа», инструкторов для которых готовы были предоставить ГДР и Куба, а оружие — СССР.
Не удалось найти также и документы, подтверждавшие точные суммы, затраченные коммунистами ГДР на поддержку освободительных движений и марксистских правительств в Африке с конца 60-х годов по 1989 год. Однако известно, что в одном только 1988 году. Политбюро СЕПГ ассигновало свыше 1,134 миллиарда марок, в том числе и 30,8 миллиона марок ФРГ. Согласно секретному меморандуму данного совещания, «это составляло 43 процента ежегодного национального дохода ГДР». Интересно отметить следующее — как выясняется из этого меморандума, 3,39 западных марок равнялись одной восточной марке, тогда как обычно восточно-германский режим неизменно утверждал, что марка ГДР столь же устойчива, как и «твердовалютная» западная.
Выезжая в Восточный Берлин, туристы были обязаны поменять западные марки (как минимум пять) на восточные по курсу 1:1. Хотя курс западногерманских банков был более выгодным (он долгие годы составлял 10:1), ввоз восточных марок из ФРГ в ГДР считался незаконным. С учетом грабительского обменного курса ГДР общая сумма поставок в 1988 году составляла приблизительно 444,7 миллиона долларов США. Эта цифра не включает в себя сотни миллионов долларов, отправленных так называемым комитетом солидарности ГДР, куда обязаны были делать взносы все трудящиеся Восточной Германии. В своем письме от 28 сентября 1988 года главе этого комитета и члену ЦК СЕПГ Курту Зейбту Мильке сообщал, что вклад сотрудников Штази в 1987/88 годах составил 10 миллионов марок. Зейбт поблагодарил его в своем раболепном письме, которое заканчивалось следующими словами: «За мир и свободу! Это является долгом и олицетворением классовой сознательности сотрудников вашего министерства, защищающего наше свободное социалистическое отечество и мирную жизнь его граждан!».
Наиболее значительная финансовая помощь Штази АН К осуществлялась в виде превосходно изготовленных фальшивых рандов — валюты ЮАР.
Сектор Технических операций (СТО) МГБ ГДР имел в своих недрах отдел под руководством полковника Курта Левински, занимавшийся подделкой иностранной валюты. Левински был старым опытным фальшивомонетчиком и еще в годы войны занимался этим делом, находясь в нацистском концлагере Заксенхаузен. В 1945 году ему удалось спастись бегством, когда началась эвакуация заключенных. По окончании войны британский Скотленд-Ярд развернул широкомасштабное следствие по делу инспирированной СС операции по производству поддельных британских фунтов стерлингов. Они были изготовлены настолько качественно, что даже швейцарские банки не могли распознать подделку. В секретном отчете Скотленд-Ярда от 1947 года среди прочих фальшивомонетчиков упоминался и Курт Левински.
Несмотря на то, что причастность всех коммунистических государств к поддержке освободительных движений держалась в глубокой тайне, западные разведслужбы узнали об этом достаточно скоро. Подкомитет при сенате США, изучавший вопросы государственной безопасности и терроризма, в ноябре 1982 года подготовил отчет об участии СССР, ГДР и Кубы в разжигании терроризма в Африке. Хотя известно довольно много об операциях Штази в Мозамбике, Родезии, Намибии, Анголе и Зимбабве, найти свидетельства присутствия восточных немцев и АН К на территории Южной Африки автору не удалось. Штази, очевидно, решила сосредоточить свою деятельность исключительно на обучении членов АНК в ГДР, тогда как непосредственная деятельность АНК осуществлялась под прямым контролем Коммунистической Партии Южной Африки (КПЮА). Эту партию возглавлял европеец Джо Слово — уроженец Литвы, которого сотрудники западных разведок считали полковником КГБ СССР. Главой АНК был Оливер Тамбо, которого в конце 1980 года во время его визита в Москву наградили орденом Ленина. Подрывную деятельность в Южной Африке плодотворно осуществляли коммунисты с давним партийным стажем, которые успешно доказали свою идеологическую и военную надежность.
По словам бывшего члена исполнительного комитета АНК Бартоломео Хлапане, «ни одно из важных решений не предпринималось Африканским Национальным Конгрессом без ведома и одобрения ЦК КПЮА. В большинстве случаев наиболее значительные освободительные движения Африки инициировались Центральным Комитетом КПЮА». Не прошло и месяца после дачи свидетельских показаний, как Хлапане и его жена были убиты у себя дома в Соуэто убийцей АНК из автомата АК-47 советского производства.
11 февраля в своем первом после освобождения из тюрьмы крупном публичном выступлении он высказал похвалу в адрес КПЮА: «Я приветствую Компартию Южной Африки за ее неоценимый вклад в дело демократии». Два дня спустя «Вашингтон пост» в своей передовице задавала вопрос о том, собирается ли АНК «создать в Южной Африке новый жестокий авторитетный и малоэффективный в экополитическом отношении режим вроде тех, которые сейчас распадаются в других странах мира».