Выбрать главу

Неожиданно дверь взорвалась, и на её месте появился очень сердитый Гарри Поттер. Гермиона воспользовалась отвлечением Рона и вырвалась из его хватки, чтобы встать позади Гарри.

— Ты в порядке? — негромко спросил Гарри, не спуская глаз с Рона. — Он тебя обидел?

— Нет. Он лишь попытался меня поцеловать. А с тобой всё хорошо? Ты довольно сильно вспотел.

Рон хотел перебить её, но был отброшен невербальным заклинанием Гарри и потерял сознание. Гермиона проверила состояние Лаванды, привела её в чувство и отправила обратно в башню. Наконец, она получила возможность получше осмотреть Гарри. Он был бледным и потным, а его дыхание — тяжёлым.

— Что случилось?

— Джинни бросила зелье мне под ноги, и я вдохнул его. Это было любовное или зелье похоти. Я не уверен, что именно. Дамблдор устроил всё это, желая вернуть меня под свой контроль. Я запер её в чулане, где и нашёл. Моё запирающее заклинание исчезнет через полчаса, но будет звучать сигнал тревоги, до тех пор, пока она не будет поймана.

— ЧТО сделало это зелье? Какого цвета оно было?

— Оно было ярко-розовым и превратилось в туман, когда начало действовать.

Гермиона ахнула и побледнела. Это было серьёзное зелье. Только Снейп мог сварить его здесь, в Хогвартсе. Оно было очень редким в магическом мире и не могло долго лежать на полке.

— Гарри, это зелье оплодотворения, усиленное зельем похоти. От него не существует никакого противоядия. Единственный способ развеять его — заниматься сексом, много. Из-за того, что оно направлено на оплодотворение — твоя партнёрша забеременеет, как бы ни старалась этого избежать. Я читала о том, что во всех случаях у каждой пары родился ребёнок. Если же попавший под действие зелья не занимался сексом в первые часы, он сначала сходил с ума, а потом умирал.

Гарри бледнел всё больше и больше, по мере того, как Гермиона описывала его единственное спасение. Он хотел запереться в своей комнате и попытаться найти другое лекарство. Он никак не собирался поддаваться своей похоти ещё раз, как он сделал это с Джилл, не говоря уже об очередном внебрачном ребёнке. Одного раза оказалось вполне достаточно. Он быстро развернулся, оставив Гермиону позади, когда побежал в свои апартаменты.

— Комната Годрика, — прорычал он, услышав в ответ львиный рык.

Гарри быстро зашёл внутрь, приказав Добби запечатать комнату и не выпускать его из неё до утра понедельника, как бы он об этом впоследствии ни просил.

Если он не найдёт иного решения, то, вероятно, будет мёртв, так что это не имело значения. Он был такой горячий и потный, что разделся, подумав, что, возможно, холодный душ сможет помочь. Знакомый голос остановил его.

— Холодный душ не поможет, — Гарри обернулся и увидел Гермиону, стоящую в дверях спальни. Он отвернулся от неё так быстро, что Гермиона даже не успела ничего увидеть.

— Гермиона, что, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ты здесь делаешь? Уходи НЕМЕДЛЕННО, потому что я всё больше теряю контроль над своим телом.

— Нет, я хочу помочь тебе.

— Гермиона, единственное, чем ты можешь мне помочь — это уйти. Я не собираюсь давать воли своей похоти ещё раз, если только это может помочь мне.

Он считал, что это заявление хоть как-то на неё повлияет, но она не сдвинулась с места.

— Пожалуйста, Гермиона, оставь меня. Я не хочу разрушать нашу дружбу.

Гермиона лишь подошла поближе к нему.

— Нет, Гарри. Это не разрушит нашу дружбу. Ни ты, ни я этого не допустим. Я хочу помочь тебе и я это сделаю. Я не хочу, чтобы ты умирал. Скоро ты не сможешь сдерживать себя. Если это поможет, то пусть лучше этой помощницей буду я одна, чем ты сойдёшь с ума и будешь нападать на всех попавшихся тебе девушек.

Дыхание Гарри стало совсем тяжёлым, а глаза его осветились хищным блеском.

— Почему? — прошептал он, когда она приблизилась к нему.

Протянув руки и нежно взяв в них его лицо, она прошептала в ответ:

— Потому что я люблю тебя — вот почему.

========== Глава 9. Знакомства ==========

Гермиона проснулась в лёгком замешательстве. Ей потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, где она находилась. Комната Гарри. Зелье. Каждая деталь прокрутилась перед её взором в обратном воспроизведении и она покраснела, вспомнив всё, что они сделали в течение ночи; всё — потому что она должна была довести его до пика и показать ему, как сильно она его любила. Рука Гарри приобнимала её за талию, а его грудь была напротив её спины. Его дыхание говорило ей, что он ещё спит. На самом деле она и сама ещё должна была спать, так как ночью времени на это особо не было. Он боготворил её тело и душу, убеждаясь, что каждая ласка, каждое прикосновение было нежным и мягким. Она никогда не чувствовала себя такой желанной.

Перевернувшись на другой бок, она увидела Гарри таким, каким видела очень редко — спокойным и довольным. Она хотела видеть такого Гарри всю их оставшуюся жизнь. Она улыбнулась, вспомнив, как Гарри не позволял ей помочь ему с зельем, пока она не согласится как можно скорее выйти за него замуж. Он отказывался свершиться чему бы то ни было, пока она не дала ему своё согласие. Только тогда он позволил себе «потерять контроль». Она также поняла, что, в отличие от неё, Гарри уже не девственник. Казалось, он знал, что делать, куда прикасаться к ней и как успокоить боль в первый раз. Он, конечно же, узнал об этом не из книг. Она вспомнила его слова о том, что он больше не собирался давать воли своей похоти. Это заявление отвечало на пару вопросов, но поднимало ещё несколько.

Кое-что по теме секса Гермиона знала из слов матери, но та почти не подготовила её к первому разу. Её мать рассказывала ей о боли и давала ей всякие книги, чтобы она смогла получить из них больше информации. Но её мать не могла объяснить ей чувства. Ощущения, когда Гарри прикасался к ней, целовал её, делал с ней то, что она даже не считала возможным. Она поняла, что её мать была слишком смущена, чтобы говорить об этом или не знала, как описать это словами. В этом отношении Гермиона понимала её. Это, несомненно, было трудно объяснить.

Гермиона вздохнула и прижалась к Гарри, пытаясь вернуться в сон. Пронзительный крик послышался из другой комнаты. Гермионе стало любопытно, кто был его автором и она встала, накинув на себя мантию Гарри. Убедившись, что он ещё спит, Гермиона тихо вышла из комнаты в поисках крика. Звук доносился из другой комнаты от гостиной. Она открыла дверь и увидела… ясли?

Войдя в комнату, она поняла, что это действительно были ясли с лежащим в них плачущим ребёнком. Гермиона подошла поближе и взяла его на руки. Ребёнок перестал плакать почти сразу. Казалось, он рассматривал её с не меньшим любопытством. Беспорядочные чёрные волосы и изумрудно-зелёные глаза, смотрящие прямо на неё, сразу сказали ей, что это ребёнок Гарри. Это, по-видимому, и была та самая причина, о которой он собирался сказать ей. Ребёнок вновь начал хныкать, вырывая Гермиону из её мыслей. Подойдя к пеленальному столику, Гермиона положилась на небольшой опыт ухода за детьми и сменила ему подгузник. У Гарри был сын! Эта мысль промелькнула в её голове, когда она закончила одевать малыша. Она поняла, что он не новорождённый, но ему не было и года. Она прижала малыша к плечу и обернулась. В дверном проёме стоял Гарри.

— Я не хотел, чтобы ты узнавала о Майкле таким образом. Я хотел сам сказать тебе о нём. Он нуждался в смене подгузника, так ведь?

— Да, он очень громко просил об этом.

— Да уж, он никогда ничего не делает тихо. Я предполагаю, что ты хочешь знать о нём всё?

— Думаю, это многое объяснит.

— Прости, но для начала — завтрак. Майкл так же плох, как Рон, если не поест в определённое время. Ты, наверно, тоже голодна? — смущённо спросил Гарри.

— Кажется, этой ночью я нагуляла зверский аппетит.

Гарри покраснел сильнее. Он подошёл, чтобы взять Майкла в свои руки, но маленький бесёнок отказывался отпускать своего нового друга.

— Похоже, у Майкла другое мнение. Да уж, каков отец, таков и сын.

Гермиона улыбнулась малышу, который сделал то же самое в ответ. Гарри испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он был рад, что его сын нашёл Гермиону приемлемой, но с другой, это был первый раз, когда он отказался переходить в руки Гарри. Он отошёл от входа, чтобы Гермиона могла пройти с Майклом в другую комнату, где Добби готовил завтрак. Отметив, с какой заботой Гермиона относится к его сыну, он был рад, что она раскрыла этот секрет вот так. Он испугался, что она обнаружила ребёнка, когда проснулся и увидел, что её не было рядом. Он выпрыгнул из постели и натянул на ноги брюки, прежде чем начать искать её. Он нашёл её в детской комнате, меняющей Майклу подгузник, и был так очарован её заботливыми действиями, что ему не хотелось её прерывать.