— У тебя есть ко мне какие-то вопросы, Гарри?
Гарри поразился ещё больше.
— Откуда вы знаете моё имя?
Годрик хмыкнул снова.
— Твоя кровь обновила семейный гобелен. Я знаю о тебе всё, как об одном из моих прямых потомков. Ты заполнил пробелы между мной и тобой и всем, что происходило в семье. Я также знаю, что потомок Салазара пытается убить тебя, сынок, что ты не состоишь в браке и что у тебя есть маленький сын. Я надеюсь когда-нибудь встретиться с ним.
Гарри покачал головой. Ему было слишком сложно принять всё это.
— Я принесу его сюда завтра. Он сейчас спит.
— Он здесь? Да, многое изменилось с тех пор, как я был во главе школы.
— Эээ… я скрываю его. Два домовых эльфа присматривают за ним, пока я учусь. Я не мог оставить его.
— Это очень бескорыстный поступок, но что насчёт его матери?
— Она не хочет и не может содержать его. Точнее, её родители не разрешили ей. Я не мог позволить ему расти в детском доме, потому взял его к себе. Никто не знает о нём. Это для его собственной защиты. Если Волан-де-Морт узнает о нём, он захочет использовать Майкла, чтобы добраться до меня. Я не могу этого допустить.
— Твои слова понятны и правильны. Если честно, я считаю, что ты и твой сын должны переехать завтра в эти комнаты. Это место защищено больше, чем любое другое в школе. Также мы сможем немного поговорить. Теперь извини, мне нужно вздремнуть, чтобы всё обдумать, — и великий Годрик Гриффиндор отправился в сон.
Гарри вышел за дверь, которая теперь была видна снаружи как обычная входная дверь. Он увидел на ней портрет с изображением льва, лежащего в высокой траве. Слова «Комната Годрика» сами собой пришли в его голову. Гарри произнёс их вслух, и портрет взревел в ответ, открыв проход. Гарри усмехнулся, поблагодарил льва и проделал путь до своих старых покоев.
Следующим утром Майкл проснулся рано. Гарри накормил, искупал и одел сына, прежде чем эльфы смогли что-то сделать. Посадив Майкла на бедро, Гарри показал эльфам секретный проход и повёл их вверх по винтовой лестнице в комнату Годрика. Когда они туда пришли, Гарри объяснил им, что он с разрешения Годрика теперь будет жить здесь, поскольку так будет безопаснее для Майкла. Он также предупредил их, что это тоже секрет. Добби и Винки были очень счастливы, перемещая вещи из одной комнаты в другую, и когда они перенесли всё, Гарри представил Майкла Годрику. Портрет, казалось, был впечатлён ребёнком. Майкл в течение пяти минут почти без остановки что-то тараторил на своём непонятном языке, с вырывающимся время от времени хихиканьем. Гарри, не слышавший до этого от сына ни единого слова, был поражён выходкой ребёнка. Для него было важно то, что Майкл заговорил.
Перед уходом Гарри убедился, что у двух эльфов есть всё необходимое для Майкла. Он пробрался в Большой зал, чтобы забрать своё расписание. Гарри съел пару тостов и выпил полстакана тыквенного сока перед тем, как профессор МакГонагалл передала ему расписание занятий. Бегло пробежавшись по сегодняшним занятиям, он увидел, что первым уроком шли Заклинания, а следующими были Зелья, которые он пропустит.
Рон и Гермиона уже поджидали его за пределами класса, когда подошёл Гарри. Он сел первым и взглянул на Рона ледяным взглядом, когда тот собрался сесть рядом с ним. Гермиона вошла в класс и села рядом с Гарри, прежде чем Рон сумел оправиться. По своему обыкновению, Рон не заметил сияющего блеска в глазах друга и почти хмуро посмотрел на Гермиону, севшую туда. Он хотел занять это место. Ему было приказано выяснить, почему отношение Гарри к его семье так изменилось и где он жил во время каникул. Большинство предполагало, что он оставался на Площади Гриммо, но у них не было в этом абсолютной уверенности, поскольку они не могли туда пробраться. Рон понятия не имел, что Гарри узнал про деньги; эта мысль ни разу не приходила в его голову. Так как не оставалось ничего другого, Рон занял место рядом с Невиллом за следующей партой, сев напротив Гарри.
— Почему ты отказался от звания капитана сборной? Не то, чтобы я жаловался, но мне просто интересно.
— У меня сейчас другие приоритеты, Рон, и квиддич в них не входит.
— Просто я хотел провести тренировку в эту субботу, и мне нужна там вся остальная команда.
— Я вообще не буду играть, Рон. Серьёзно, тебе надо найти нового ловца.
— Ага, а я Сам-Знаешь-Кто.
Гарри не успел ничего ответить, так как профессор Флитвик начал урок. Большая часть занятия была потрачена на повторение прошлогодних заклинаний и чего им ожидать от ТРИТОНʼов. Гарри почти не говорил, так как он-то мог не беспокоиться на этот счёт. Занятия закончились, и Гарри вышел из класса, направившись к своей старой комнате.
— Гарри! У нас сейчас Зелья!
— Я не пойду на Зелья. Я отказываюсь учиться у убийцы, — Гарри нежно пожал её руку и продолжил путь к комнатам Годрика. Оказавшись внутри, он пододвинул кресло к портрету, как просил Годрик. Когда Поттер устроился поудобнее, он спросил у портрета:
— Вы можете объяснить мне, почему вы были женаты на представительнице рода Малфой, но имели дочь от Ровены Когтевран?
Годрик вздохнул. Он никогда и никому не объяснял таких вещей, даже собственной дочери.
— Элеонора и я были обручены по воле наших отцов. Хотя она была очень красивой и невинной на вид, внутри она была злой и жестокой. Подавляющее большинство её рабов и служанок имели синяки, порезы или того хуже. Я не мог понять, как можно так обращаться с людьми. На нашей свадьбе она спросила, можем ли мы подождать с первой брачной ночью, пока не узнаем друг друга получше. Я согласился, думая, что она нервничала. Как же я ошибался. Не более чем через два месяца после нашей свадьбы она начала крутить роман с моим лучшим другом, Салазаром. Мы тренировались как рыцари, вместе и получили наши шпоры почти в одно и то же время. Поскольку мы оба были волшебниками, то подумали, что неплохо было бы создать школу чародейства и волшебства, поскольку никакой подобной школы ещё нигде не существовало. Салазар нашёл Ровену и Хельгу, и мы вместе построили Хогвартс и сбежали сюда. Элеонора ненавидела это место. Она сказала, что его постоянно продувает насквозь, и что магия сделала её нервной. Я неоднократно позволял ей навещать свою семью в течение двух лет, прежде чем она меня бросила. Я понятия не имел, что она на самом деле оставалась здесь, в замке, в тайной комнате Салазара.
— Он построил тайную комнату так рано?
— Ты знаешь о ней?
— Да, знаю. Я убил там василиска на втором курсе.
— Правда? — Годрик был впечатлён.
— Да. Я чуть не умер тогда.
— Надо сказать на змеином языке, чтобы войти, да?
Гарри кивнул.
— Считается, что Волан-де-Морт, потомок Слизерина, передал часть своей силы мне, когда я уничтожил его в первый раз.
— Возможно. В любом случае, это продолжалось два года. Я не давил на неё, но начал кое-что подозревать. Затем Элеонора забеременела ребёнком Салазара. Это было тем, что она хотела от меня в её постели. Я отказался и она, наконец, призналась, что изменяла мне. Я был предан моей женой и лучшим другом, и теперь они хотели, чтобы я подставил другую щёку и признал их ребёнка как своего собственного. Я отказался. Тогда я влюбился в Ровену, хотя мы не продвинулись так далеко в наших отношениях, как они, — Годрик выглядел счастливым, когда говорил о своей любви. — Муж Ровены погиб в какой-то битве, оставив её вдовой с маленьким сыном. Мальчику нужен был наставник-мужчина, и я согласился им быть. Ровена не доверяла семье мужа. Они постоянно с кем-то воевали, и никогда не знали, что она была ведьмой. Во всяком случае, Стивен расцвёл под моим руководством и заботой матери. Он был необыкновенным волшебником, мастерски владеющим Трансфигурацией. Я гордился им так, будто был его настоящим отцом. Мы провели с ним много времени, что говорит о том, что мы также провели много времени с Ровеной. Постепенно Стивен проводил время где угодно, а я продолжал посещать Ровену. Я думаю, Стивен надеялся на то, что мы полюбим друг друга, хотя я ещё был женат. Мы оба знали, что никогда не сможем до конца быть вместе, но брали лучшее из того, что могли. Когда Элеоноре вдруг захотелось затащить меня в свою постель, у меня возникли подозрения. Потом я узнал о ребёнке и отказался его признать. Вскоре стало очевидно, что она была беременна. Я публично оскорбил её и выгнал из Хогвартса. Салазар ушёл вместе с ней и поклялся отомстить мне за то, что я был против их любви. Но даже когда я прогнал Элеонору, я всё ещё не мог жениться на Ровене. С точки зрения церкви мы с Элеонорой до сих пор были женаты. Однажды ночью, вскоре после ухода Элеоноры и Салазара, я выпил слишком много вина и оказался в постели Ровены. На следующее утро я поклялся, что никогда больше не буду пить. Соответственно, через девять месяцев родилась Джоанна. Она была красивой, несмотря на то, что ей передалась моя внешность. Но она была также умна, как её мать. Когда ей было десять, мы отправили её жить к Стивену. Это была хорошая идея, так как Салазар вскоре вернулся и убил Ровену и меня, когда мы спали, за то, что я осмелился причинить боль Элеоноре. Он никогда не узнал о Джоанне, потому что сделай это, он убил бы и её. Стивен и его жена воспитали её, и она в конечном итоге вышла замуж за одного из рыцарей Стивена, Чарльза Поттера, который тоже был волшебником.