Занятия закончились, и Гарри сообщил Гермионе, что встретит её в одном из пустых классов за час до их дежурства в ту ночь. Он решил рассказать ей про Дамблдора и Уизли, так как она была самой умной и наиболее рассудительной из всех, кого он знал. Она также не входила в список предателей, и ему нужно было поговорить об этом с живым человеком, а не только с портретом.
Свободный до ужина час Гарри потратил на то, чтобы сделать небольшую домашнюю работу, и поиграть с Майклом. Его негодник-сын пытался поймать волшебный снитч. Винки сделала его для него, чтобы он преследовал его ползком, и возможно, научился ходить. Гарри засмеялся от выходки сына, когда малыш попытался уговорить снитч подлететь к нему. Обняв и поцеловав Майкла на прощание, он вышел из комнаты, чтобы спуститься в Большой зал на ужин. Гарри пришёл туда раньше Рона и Гермионы, но едва парень сел рядом с Невиллом, как они тут же появились. Гермиона быстро заняла место рядом с Гарри, не оставив Рону иного выбора, кроме как сесть напротив них. Во время ужина Рон не говорил ни о чём, кроме квиддича и тактики, которую хотел использовать во время матчей. Гарри снова проигнорировал его. Перед тем как покинуть стол, Гарри в очередной раз напомнил Рону, что он не будет играть за сборную и что им нужно срочно искать нового ловца. Рыжий опять не захотел выслушивать отказ Гарри играть. Гарри же не собирался повторять по сто раз.
Гермиона закончила есть почти одновременно с Гарри, так что у них было достаточно времени, чтобы поговорить. Через пять минут после того как Гарри ушёл, Гермиона направилась к классу, где они договорились встретиться. Гарри установил на стены класса защитные чары, чтобы убедиться в приватности беседы. Он не хотел, чтобы кто-либо ещё услышал хоть одно слово. Он наколдовал несколько удобных кресел и позвал Добби, чтобы тот принёс им чаю. Сев с чаем в кресло, Гарри начал рассказывать Гермионе всё об украденных деньгах и о том, что Дамблдор жив. За все эти десять минут Гермиона ничего не сказала, сидя с открытым ртом и пытаясь переварить то, что ей было поведано. Но когда Гарри показал ей документы, подтверждающие его правоту, она уже не могла этого отрицать. Они действительно предали Гарри.
— Что ты собираешься делать?
— Честно? Пока не знаю. Слишком много людей вовлечено в это дело. Если буду судиться со всеми и выиграю, Волан-де-морт сможет легко завладеть Министерством, не говоря уже о Хогвартсе. Но, по крайней мере, я перекрыл выплаты. Дамблдор пытался убедить меня, чтобы я позволил ему продолжать использовать деньги для «моего благополучия», как он выразился.
— Я надеюсь, ты послал его куда подальше! Я до сих пор не могу поверить, как в этом могли участвовать Рон и Джинни, не говоря о мистере и миссис Уизли, которые получали деньги, чтобы быть добрыми по отношению к тебе. Думаешь, остальные Уизли тоже замешаны в этом?
— Полагаю, можно сказать, что это не так, но отныне я намерен быть более осторожным. Честно говоря, я не думаю, что близнецы принимали в этом участие. Билла и Чарли тоже подолгу не было в Норе, так что, скорее всего, и они отпадают. Моралист Перси, вероятно, не опустился бы так низко, но он готов на всё ради достижения цели, так что его участие в этом деле вполне возможно. Мистер и миссис Уизли, Рон и Джинни точно получали деньги. Насчет остальных я не уверен. Все названные не знают того, что я узнал об этом, если, конечно, Дамблдор ещё не рассказал им.
— Поэтому ты бросил квиддич? Из-за Рона и Джинни в команде?
— Я мог бы сказать, что это так, но есть ещё одна причина, о которой я узнал задолго до того, как мне сообщили о предательстве. Я расскажу тебе в другой раз. Я не сказал об этом ещё ни одному человеку, так что, когда я буду готов, ты станешь первой, кто об этом узнает, — он хорошо её знал. Рано или поздно она бы прижала его к стенке. — Повлияет ли это на твои с Роном отношения? — заинтересованно спросил он её. Гермиона была удивлена вопросом, но знала, почему Гарри это спросил.
— Между мной и Рональдом ничего нет, разве что только в его воображении, — он посмотрел на неё обнадёживающим взглядом, и она продолжила. — Мы с ним целовались один раз, и этого хватило, чтобы понять, что Рон не «единственный» на этом свете. Если честно, это было одним из худших опытов в моей жизни. Он, наверно, думал, что за этим последует что-то большее, но нет. Просто я люблю другого, вот и всё.
Теперь Гарри был поражён. Он не раз слышал, как на прошлом курсе Рон хвастался перед другими парнями в их спальне, чем они с Гермионой занимались. Гарри даже не удивился, что мерзавец нагло врал, но слова Гермионы о том, что она любит другого, заинтриговали его. Он спрашивал себя, кто этот счастливчик, когда, наконец, поймал её взгляд. Она не была похожей на большинство девушек, бредящих мальчиком. Она держала все чувства в себе. Ведь она была совершенно спокойной, когда Виктор Крам пригласил её на Святочный бал. Он постарается держать глаза открытыми и, возможно, немного подразнивать её. Часть его надеялась, что тем, кого она любила, был он, но кто бы это ни был, Гарри со временем поймет, кто, если будет лучше присматривать за ней. Он должен был спросить её на этот счёт, пусть даже зная, что она не ответит ему.
— Кто он? Я его знаю?
Гермиона заулыбалась, как чеширский кот.
— Да, знаешь. На самом деле, очень хорошо для того, чтобы понять это самостоятельно.
Гарри с вызовом ухмыльнулся.
— Хорошо.
— Теперь позволь мне задать тебе один вопрос, — сказала Гермиона.
— Какой?
— Ты считаешь возможным перезапуск ОД? Я не думаю, что профессор Шеффилд поможет нам подготовиться к ТРИТОНʼам.
— Я подумаю об этом.
— Хорошо, — сказала Гермиона, копируя его ответ. Гарри улыбнулся и протянул руку, чтобы помочь ей подняться. Затем он привёл класс в первоначальный вид и, сняв защитные чары, повёл Гермиону к местам их патрулирования, используя карту, чтобы ловить нарушителей. Старосты отправляли их в их общежития с предупреждением, что если они попадутся в следующий раз, не миновать им снятых очков, даже если этими нарушителями были гриффиндорцы.
Всю неделю Гарри ходил на занятия, выполнял домашние задания, что ему нужно было делать для того, чтобы оставаться старостой, и исследовал аналогичные комнаты Хельги Пуфендуй и Салазара Слизерина, используя металлический щит в его бывшей комнате. Добби помог ему упаковать всё, что можно было, прежде чем он запечатал комнаты заклинанием, которому Годрик обучил его. Их портреты, однако, нельзя было унести, так как их самих в них не было. Это заставило Гарри задуматься, были ли в замке другие их копии, но он не думал, что Годрик хотел бы находиться в одной комнате с портретом человека, который увёл у него жену. Он нашёл их семейные гобелены в их комнатах и решил взять их с собой, но пока не распаковывать их.