Ал Ри
Секреты сов
Лето
Мы ловили шмелей, чтобы натирать
ими языки зимой, спасаясь от холода.
Совы сказали: «Не стоит»
За окнами нарастал шум. Он подобно волнам быстрой реки разбивался об окна дома Софи. Деревня обычно была тихая, и никаких событий тут годами не происходило. Софи удивленно поморщилась, отрываясь от письма для горячо любимого друга Алана, которое она старательно писала все утро. Алан был единственным человеком в деревне, которому она могла полностью довериться. За окном тем временем люди причитали, кричали, подзывали своих, пробегая мимо дома. Софи, затаив дыхание, на цыпочках скользнула к окну мимо большой картины, которую ей оставили родители вместе с домом после смерти.
Не стоит.
Оставайся дома.
Не выходи.
Это сказали поочередно совы, появившиеся словно ниоткуда на картине: черная, коричневая и белоснежная, с невероятно красивыми узорами, обрамляющими крупицы черных глаз. Птицы выкручивали головы, сидя бок о бок на размашистых ветвях сосны. Софи от неожиданности подпрыгнула. В ее доме редко звучали слова, тем более странно их было услышать от сов. Картина всегда жила своей жизнью: на ней менялись времена года, ветер закручивал ветви деревьев, из чащи то и дело показывались лесные звери, птицы всегда громко пели по утрам и совы иногда появлялись в ее сюжете, но никогда они не разговаривали с Софи.
Не стоит.
Оставайся дома.
Не выходи.
Алан
Алан зашел примерно через пару часов, когда людской гомон снаружи окончательно стих. Софи сидела за столом, опустив голову на ладони, и смотрела, как свеча плавится под жаром маленького огонька. Заговорившие с ней совы выбили ее из равновесия. После странной волны беспокойства на Софи навалилась апатия, и все, что она могла делать – это смотреть на огонек, ни о чем не думая. Совы давно покинули ветку сосны.
– Софи, привет, – поздоровался взволновано Алан, снимая ботинки. – Ты не выходила на площадь? Я не нашел тебя среди толпы.
Софи, не отрывая взгляд от свечи, покачала головой.
– Почти никто из охотников не вернулся сегодня. Двое только, – сказал он вызывающе, пытаясь заполучить внимание, – и те ранены. Лекари сказали, что жить они будут, но охотиться больше не смогут.
Софи кивнула и посмотрела на Алана. Тот принял это за приглашение и присел на кровать рядом с Софи. Полумрак комнаты давил на него, поэтому он продолжил шепотом:
– Говорят, это черные волки. Мы столько лет жили спокойно. Люди считают, что это проклятие. Что-то вроде “время пришло и возможно нам всем придет конец”.
– То самое проклятие? – переспросила Софи.
– Ага, оно. Честно сказать, я толком не разбираюсь во всех этих историях. Родители в детстве рассказывали какие-то сказки. Я их практически не помню. Как вообще к сказкам можно серьезно относиться?
Софи ничего не ответила. Родители ей никогда об этом не рассказывали, может быть не успели. Она пару раз пыталась узнать у соседей и у женщин, собирающих яблоки, но они, похоже, знали столько же, сколько и Софи. Только бабушка Ванархи, казалось, имела представление о проклятии, но напрочь отказывалась говорить о нем. Теперь-то у нее не выйдет сменить тему, подумала Софи и решила завтра после сбора яблок зайти к бабушке, которая, впрочем, бабушкой ей не приходилась, но почему-то просила себя так называть.
Урожай
Урожай выдался скромным. Если в прошлом году яблони клонились к земле, то в этом яблоки можно было пересчитать по пальцам. Поэтому-то многие женщины, которых Софи знала веселыми и счастливыми, теперь скрывали печаль за улыбками. Только дети не чувствовали опасности, которую несла зима. Они задорно носились вокруг деревьев, пытаясь поймать друг друга, то и дело переворачивая корзины с урожаем. Ярко-красные плоды скрывали внутри впитавшееся за лето тепло раскаленного солнца. Люди бросали их зимой в очаг и наслаждались взрывами жара, уюта и радости. Софи улыбнулась от воспоминаний. Она, как и все остальные, прекрасно помнила, как становится хорошо в доме.
Зима защемляет в людях счастье, сжимает его под прессом холода и жуткой вьюги, пока оно совсем не исчезнет. Подул сильный, далеко не летний ветер и перевернул полупустую корзинку.
Бабушка Ванархи
Бабушка Ванархи как будто знала, что Софи направляется к ней и открыла дверь до того, как девушка постучала.
– Заходи, милая, – сказала она, пропуская Софи в просторную гостиную.