«Музыка и личность Раймонда Паулса, — отмечается в секретной характеристике ЦК КПЛ, — оказывают определенное влияние и на развитие творчества других композиторов, направляя их по пути обогащения мысли, усиления идейной направленности...» Вот, господа, что лежит в основе фестиваля «Новая Волна»! Учитесь.
(По материалам из Партархива ЦК КПП.9)
***
Недавно «национально-консервативнаягазета» (идейнаянаправ-ленность пропечатана на первой странице — кто бы сомневался!) «Латвияс Авизе» торжественно, с участием президента и премьера ЛР отметила 80-летие своего основателя Волдемарса Крустиньша.
А ведь были времена, когда В.П. Крустиньш подписывался... по-русски. Вот, например, в Государственном архиве Латвии хранятся Протоколы заседаний бюро ЦК КПЛ.4 Под грифом «Совершенно секретно. Экз. № 1».
И там, среди прочего, на с. 23 имеется выносимый на рассмотрение бюро «Тематический план еженедельника ЦК КП Латвии “Лауку Авизе”5 на II квартал 1988 года».
Самым главным, разумеется, был Отдел партийной жизни и идеологической работы:
«Вся работа отдела будет направлена на подготовку публикаций, посвященных 19-ой Всесоюзной партконференции КПСС. Отдельные публикации будут разработаны по следующим направлениям: авторитет члена партии, его повышение; демократизация в партии, роль членов партийных комитетов, членов РК и ЦК; перестройка и советская работа, депутатские полномочия, их реализация; роль профсоюзных собраний в перестройке, соцсоревнование; о консерватизме; молодой коммунист о себе — почему пришел в партию. Проблемы патриотического и интернационального воспитания. Страницы истории».
Консерватизм, как мы видим, В. Крустиньш упоминает — но, судя по всему, в контексте препятствия на пути перестройки. Среди же отмечаемых национальных ценностей фигурирует лишь «Столетие 1-го издания “Лачплесис” А. Пумпура (решение бюро ЦК КП Латвии)». Негусто, прямо скажем. Однако обратим внимание на то, как хитроумный В.П. Крустиньш соломку тут подстилает — он ведь
не просто про латышский эпос статью печатать собрался, но с санкции вышестоящих товарищей!
На его фоне пропагандистский журнал «Горизонт» просто пустился во все тяжкие. Тут вам и статья «Зигзаги Троцкого», и «Гольфстрим массовой культуры», и «Рижское метро. Быть или не быть?», и про Че Гевару, и даже материал к 175-летию Рихарда Вагнера, не далее как вчера считавшегося реакционером.
Товарищ же Крустиныи, аки лукавый царедворец, шел в фарватере партии и тогда, в апреле 1988-го, никоим образом не торопил событий. Хотя и в таком номенклатурном формате подпись по-русски — это суперпрогиб: ведь даже в брежневские времена Цесисский и Вентспилсский райкомы отписывали в Ригу сугубо по-латышски, и секретари партии не меняли свой автограф на язык межнационального общения. Сейчас же господин-товарищ Крустиныи, почитай, в каждом номере, обличает Россию и «агентов Кремля» в Латвии. Членство в ЦК Компартии Латвии — в прошлом, но стиль в мешке не утаишь.
(По материалам Государственного архива Латвии.12)
ЭКОНОМИКА
Когда Госплан отдыхал. Сусальное золото 70-х, жесткое похмелье 80-х
В начале 1970-х годов в Латвийской ССР существенно возрос уровень растрат, хищений и порчи товарно-материальных ценностей: с 1969 по 1971 годы— на 52,1 %. Причина крылась в ограниченных «косыгинских» реформах, которые во второй половине 60-х позволили определенную самостоятельность предприятий. К хорошему привыкаешь быстро, и вчерашние передовики, крепкие хозяйственники, загремели по статьям УК.
***
По данным МВД ЛССР, в течение одного 1971 года было выявлено 338 лиц, совершивших хищения государственного и общественного имущества в промышленности и 244 в сельском хозяйстве. Лидировали мясная и молочная отрасли, потребительская кооперация, пищевая промышленность, госторговля, бытовое обслуживание, легкая промышленность, строительство. То есть все, что касалось каждодневных нужд.
Дела были крупными, со множеством фигурантов. Так, в мае 1971 года Рижский райотдел милиции вел дело по припискам и хищению денежных средств на Олайнском заводе по переработке пластмасс (производил комплектующие для двигателей военных самолетов). Среди обвиняемых были директор завода и его зам, главные экономист и бухгалтер, начальник отдела сбыта. Сфальсифицированные отчеты о выполнении плана и бестоварные операции нанесли ущерб на 188 462 рубля. На Огрском трикотажном
комбинате в январе 72-го взяли группу из 14 рабочих, похитивших 1,2 тонны пряжи и более 150 готовых изделий. На Елгавском комбинате в преступной группе, похищавшей мясопродукты и реализовывавшей ее через магазины города, было 20 человек. По подобной же схеме работали 16 расхитителей в колбасном цеху Рижского мясоконсервного комбината, группа в кафе «Росток».
Согласно анализу хищений и злоупотреблений в сельском хозяйстве Латвии, составленному инспектором ОБХСС Афанасьевым, несмотря на то, что валовое производство в 1970—1971 годах возросло на 8,9 %, «велик падеж скота — в колхозах пало крупного рогатого скота 174 486, свиней — 83 089, в совхозах — крупного рогатого скота 8826, свиней — 45 705».
Обычной вещью для комбайнера было продать часть урожая «налево» — скажем, в совхозе имени Стучки одной гражданке на корм скоту досталось 877 кг ржи, в совхозе «Айвиексте» — 880 кг ячменя. Всего же обэхээсники отследили, ни много ни мало, 19 тонн похищенного зерна, которое шло в первую очередь на фураж. Но это мелко по сравнению с объемами конфиската у рыбаков: за 1971 год у 2 514 нарушителей правил лова изъяли 176,2 тонны рыбы!
Стоит отметить, что в те годы стране не хватало собственного зерна: в архиве есть немало документов Совета Министров СССР, приказывающих устранить все узкие места в портах по приему импортной пшеницы, а также примешивать низкосортное (с малым содержанием клейковины) сырье в хлеб и макаронные изделия. Поэтому реальность села ЛССР была далека от идеалов социализма: «Колхозники и рабочие совхозов, пользуясь повышенными закупочными ценами на мясо и низкими ценами на продукты, скармливаемые скоту, занимаются выращиванием крупного рогатого скота и свиней для продажи государству. Только колхозами у населения закуплено 23 000 голов. Отдельные граждане, видя легкую поживу в откорме личного скота, занимаются хищением комбикормов».
Министерство местной промышленности Латвийской ССР насчитывало в начале 70-х годов 26 головных предприятий и 35 цехов и мастерских. Несмотря на кажущуюся «второразрядность», это были весьма крупные объекты: к примеру, на ПО «Дайльраде» трудилось 2 830 человек, на фабрике художественных, вязальных и галантерейных изделий «Юрмала» — 1 587, на ПО «Аусма» — 1 500, «Латвияс стиклс» — 1 123. «Оперативная обстановка на объектах отрасли», по оценке начальника отделения ОБХСС Э. Элериса, характеризовалась «значительными злоупотреблениями».
Так, в 1971 году на «Дайльраде» открылся цех по переработке золота. Сырье приходило из Москвы, изделия шли в Грузию. Только за 4 месяца 1971—1972 годов через фабрику прошло 200 кг золота, «что несвойственно специфике предприятия». На «Аусме» интерес с точки зрения ОБХСС представлял учет щеток, расчесок и спальных мешков. «Керамика» имела много мелких цехов на периферии и плохой учет. «Большое количество мелких хищений, в связи со слабым учетом готовой продукции имеется возможность выпускать неучтенные детские игрушки». «Асоте» выпускала трикотажные изделия и одежду из синтетики. И тут — «есть возможность сбывать похищенное через магазины».