Мать, уроженка Южной Африки, решила вернуться в Англию, чтобы избавить своих детей от жары, когда маленькому Джону Рональду Руэлу исполнилось всего три года. Семья поселилась в Вустершире, а после – в нескольких милях от Бирмингема, в Сэйрхоуле. Толкин часто упоминал этот благословенный период, закончившийся пять лет спустя с поступлением в школу в самом центре города.
Пейзаж Хоббитона – холм и селение на другом берегу – можно интерпретировать как толкиновский образ земного рая: живая изгородь, река и холм, с которого открываются круглые окна смиала Бэг-Энд и соседних жилищ. Толкин-Хоббит больше всего любил деревья не только за их величественную красоту, но и потому, что он видел в них иллюстрацию того, как создаются мифы. В одном из писем (Letters, № 241) в сентябре 1962 года он назовет «Властелина Колец» «своим внутренним деревом»[28]. Деревья повсеместно встречаются в его работах и в большом количестве присутствуют на одном из его любимых рисунков, где Бильбо приходит в хижину эльфов-плотогонов. Стиль этого рисунка, возможно, еще более поразителен, чем у Врат Трандуила или Врат Дурина, – они определенно выполнены в стиле модерн.
Символистская фантазия
Станции парижского метро, оформленные Гектором Гимаром (1867–1942), служат наиболее ярким выражением стиля модерн – художественного направления, зародившегося около 1890 года. Принадлежавшие к нему художники, иллюстраторы и архитекторы часто черпали вдохновение в формах природы, превознося изящество изгибов растений и женских тел. Также в их работах повсеместно присутствует жизнь животных. А среди предшественников этого решительно антипозитивистского движения мы видим, как ни парадоксально, выдающегося ученого-биолога Эрнста Геккеля (1834–1919). Ему мы обязаны многочисленными описаниями видов, а на его знаменитых таблицах, иллюстрирующих эти описания, медузы и осьминоги изящно сворачивают щупальца в идеально симметричные завитки[29].
Модерн считается одним из ответвлений символизма, художественного направления, возникшего в середине XIX века в качестве реакции на натурализм и импрессионизм. Именно это направление утверждало, что искусство должно стремиться отображать «реальность», лежащую за пределами чувственного мира.
Символизм уходит корнями в сугубо британское «Братство прерафаэлитов» (Pre-Raphaelite Brotherhood), излюбленными сюжетами которого были средневековая мифология, театр Шекспира, «Божественная комедия» Данте и, конечно же, Библия. Таким образом, Офелия, Мерлин, Чосер[30] и святая Агнесса пересекаются на их полотнах в атмосфере, сочетающей экзальтацию религиозных чувств и доисторически-средневековый дресс-код. В письме от 16 марта 1972 года Толкин напишет: «Обширный склон в Преподавательских садах {Во многих оксфордских колледжах, в том числе и в Мертоне, есть сады, предназначенные исключительно для пользования преподавателей, членов совета колледжа (Fellows), и запирающиеся на ключ.} – точь-в-точь передний план какого-нибудь прерафаэлитского полотна».
Прерафаэлитам мы обязаны свободным использованием цвета и возрождением витражей (плоских участков яркого цвета, очерченных линиями), которые можно найти во многих акварелях Толкина, например в изображении Ривенделла. Работы этих художников являются живописным выражением увлечения XIX века фантазийной эпохой Средневековья.
Толкин был также большим поклонником Уильяма Морриса (1834–1896), знакового политического деятеля британского социализма и невероятно одаренного во многих сферах человека. Он был писателем, переводчиком средневековой литературы (как и Толкин), художником, архитектором, иллюстратором и дизайнером текстильных узоров, а также другом Эдварда Бёрн-Джонса (1833–1898), возглавившего движение прерафаэлитов. Уильям Моррис оформлял свои книги расписными рамками, растительными орнаментами и неосредневековыми шрифтами. На многих акварелях Толкина используются похожие расписанные узорами рамки и картуши в оформлении названия произведения. Нельзя не увидеть в нуменорской плитке и текстиле, а также в геральдических фигурах его восхищение творчеством Морриса. Позже Толкин скажет, что, хотя Гиблые Болота во многом обязаны его собственному драматическому опыту в окопах на Сомме, их главным вдохновителем является Моррис.
Чтобы «заполнить» фон и придать рисунку глубину, Толкин широко использует графические приемы, включающие линии и штрихи, т. е. технику, которую он применял, рисуя карты. Помимо Морриса, этим методом, вдохновленным гравюрами на дереве, пользовался Генри Джастис Форд (1860–1941), иллюстрировавший «Красную книгу сказок» Эндрю Лэнга (1844–1912). Благодаря этой книге Толкин еще ребенком познакомился со скандинавскими легендами. Этот очень популярный стиль, начало которому положили такие иллюстраторы, как Обри Бёрдслей[31], прослеживается в изображении деревьев и завитках дыма в «Троллях» – работе, непосредственно вдохновленной другим иллюстратором сказок, Дженни Харбор[32] (1893–1959).
30
Писатель XIV века, который в литературной сфере был для Толкина тем же, чем итальянские примитивисты были для прерафаэлитов, то есть конечной точкой самой литературы. –
31
Одри Бёрдслей (1872–1898) – английский художник-график, иллюстратор, декоратор, поэт, один из виднейших представителей английского эстетизма и модерна 1890-х годов. –