а в операционной. Придя в себя, врачи поставили неутешительный диагноз: паралич нижних конечностей, сильно поврежден позвоночник. Ни человеческие врачи не смогли ничего сделать, ни маги. Осталось только один выход: везти мать в Швейцарию. Там есть самый старый в мире круг магических камней. Но есть небольшая загвоздка: у нас просто нет таких денег. Проживание за границей не дешевое, да и для того, чтобы воспользоваться кругом, нужно заплатить кругленькую сумму. Сколько я потратила сил на то, чтобы вывести мать из депрессии, даже говорить не буду. Но сколько бы ни прошло времени, все равно рана полностью не затянется. Я почти каждую ночь слышу плачь самого родного мне человека, и мое сердце просто разрывается. Я много раз спрашивала себя, а что бы было, если я поехала тогда с ними, не закатила скандал, не отказалась ехать в гости, а просто села и поехала? Возможно, мы бы задержались или выехали раньше. Я винила в этой трагедии именно себя. И сколько бы не прошло времени, я буду это делать. - Как ты провела день? - задала я вопрос, беря коляску за ручки, везя мать в гостиную. - Проснулась, поела, погуляла. Но если честно, то когда пришла Ирина Афанасьевна, мы поели и пошли гулять, а потом мне сделали уколы. Скажи, а зачем они мне? Врачи ведь ясно дали понять, что я не встану с инвалидного кресла. - Не говори так, - резко оборвала я. Опустившись перед мамой, я положила голову ей на колени. Ее руки как в детстве перебирали мои волосы. Раньше я очень любила класть голову маме на колени и наслаждаться тем, как ее тонкие пальцы перебирали мой длинные волосы. - Златовласка моя. Ты пытаешься найти выход из тупика, а его нет. Смирись, как смирилась я. Я покачала головой. Я и сама понимала, что даже если я найду деньги на круг, то даже он не дает сто процентов на то, что мама встанет на ноги. - Пошли, мам, я ужин приготовлю, - сказала я, поднимаясь. Наша кухня была небольшой, но зато очень уютной. Мягкий уголок, черная плита, белая столешница и молочные шкафчики. Эту кухню я помню с раннего детства. Я повернулась в сторону матери с венчиком в руках, и мое сердце сжалось в тисках. Раньше мама была веселой женщиной с длинной русой косой, довольно пышной фигурой, доброй улыбкой и лукавыми серо-голубыми глазами. А сейчас ее место заняла исхудавшая от болезни женщина с впалыми щеками и бледными губами, впалыми глазами и вымученной улыбкой. Не такой я хочу ее видеть, не такой. Когда мама была здорова, у нас на кухне всегда пахло свежей сдобой и корицей, а сейчас на выпечку у меня просто нет время, а у мамы возможностей. Хотя я бы все отдала за то, чтобы вернуть тот день назад и сделать все, чтобы аварии не произошло. - Что будем есть на ужин? - как можно веселее спросила я. Нельзя показывать ей, что я тоже устала и нахожусь в унынии. Нужно быть сильной, не для себя - так для мамы. - Я ничего не хочу. А ты готовь, что хочешь. Какая ты стала взрослая... Я видела, что перед тем, как развернуться и уехать в другую комнату, глаза мамы налились слезами. Со всей злостью стукнув кулаком по столу, я закусила до крови губу, чтобы не взвыть от бессилия. Нужно бороться, нельзя складывать лапки и идти ко дну. Схватив телефон, я начала искать в записной книжке номер старого знакомого. Он был из той категории, о которых не говорят. У многих есть такие знакомые или даже друзья, но про них стараются молчать и не вспоминать лишний раз. Длинные гудки в трубке отдавались в голове звуком набата. Я понимала, что обратного пути уже нет. - А я все ждал, когда же ты мне позвонишь, - услышала я насмешливый голос на том конце. Поборов в себе желание бросить эту глупую затею, я глубоко вздохнула и тихо, чтобы не услышала мама, заговорила. - Андрей, твое предложение все ещё в силе? - Да, конечно. Подъезжай, обсудим, - хмыкнул он и бросил трубку. Я опустилась на холодный пол и устало прикрыла глаза. Только что я ступила на ту тропинку, от которой столько лет бегала. - Родная, а кому ты звонила? - услышала я голос матери из соседней комнаты. - Знакомому, мам, он просил приехать. Я должна уйти ненадолго. Побудешь несколько часов одна, но если не хочешь, я позвоню Ирине Афанасьевне. - Да не надо, я и одна прекрасно справлюсь. - Если что, звони! - сказала я и пошла одеваться. На душе было не спокойно. Не хотелось мне оставлять ее одну, еще и без попечения Ирины Афанасьевны. Не случилось бы чего. Каждый день я вынуждена уходить на учебу и каждый день моя душа мечется как тигр в клетке, переживая за маму. Хоть умом я и понимаю, что она не одна, что если что-то случиться, мне позвонят, но все равно тревожно. Сбежав по лестницы вниз, я вышла из подъезда и пошла на станцию метро. Чтобы добраться до Андреевой базы, нужно было ехать на окраину города. Люди не особо любили эту часть города. Там частенько совершались убийства и кражи. Туда даже не всякий таксист поедет из-за плохой репутации места. Я же была там всего несколько раз и решила, что больше туда никогда не пойду, но видно у судьбы странное чувство юмора, если она решила запихнуть меня туда. Под ногами хрустел гравий. Я шла по дороге, постоянно оглядываясь. В этом месте было очень страшно находиться, хотелось развернуться и бежать, куда глаза глядят, но я сама решила сюда прийти. Понимаю, что другого выбора у меня уже нет. Глаза бегали то от одного здания до другого. Сама улица уже давно была не жилая. Старые покосившиеся дома и небольшая келья - вот и вся улица. Я передернула плечами, в воздухе просто воняло запрещенной магии. Когда-то давно в мире существовали еще и третий вид магов. Они назывались магами Смерти. Они могли выпивать жизненные силы из людей. В средние века их почти всех сожгли, а их магия стала запретной. Все книги, где описывались их кровавые ритуалы, были сожжены, а их ученики убиты, но последнее время все больше и больше фиксируется всплески магии Смерти. Вот здесь воняет именно их магией. Если Разрушающий может и не учуять этот запах, так как их магия по отголоскам схожа, то маг Созидатель просто задыхается от этого запаха. Если Андрей балуется этим видом магии, то я даже не знаю, что делать. Бежать? Нет, не выход. Бежать теперь некуда. - Ну здравствуй, Анна. Давно не виделись. Обнимемся? - услышав насмешливый голос, я резко обернулась. Возле одного из старых покосившихся домов стоял мужчина. Черные волосы аккуратно уложены, глаза недобро блестят, на губах ехидная улыбка. Вокруг моего старого знакомого просто витает ореол опасности. Инстинкты просто кричали, что надо бежать куда подальше, но когда я вспомнила о матери, то бежать резко перехотелось. Я должна. - Нет, я не для этого здесь, - за резкостью я пыталась скрыть дрожь страха. - Узнаю Аню. Ты права, мы встретились не для этого. Прошу. Я вошла в одно из зданий. Внутри все было не так, как снаружи. Если там это выглядело как заброшенное офисное здание, то внутри это больше походило на лабораторию чокнутого алхимика. Массивные дубовые столы, свечи, огромные старинные книжные шкафы, массивные подсвечники, которым можно если что отбиться, на столах лежало несколько книг. Я мельком глянула на них и чуть в обморок не упала - в книгах описаны ритуалы поднятие мертвых тел из могилы. Сглотнув ком, который набежал в горле, я прошла дальше и села на один из стульев. - Вот, ознакомься, - Андрей протянул мне документ. С каждым мгновением я все больше понимала, что зря сюда явилась. Взяв дрожащими руками лист, я попыталась вникнуть в суть написанного. Получалось откровенно плохо. Сосредоточиться над написанным под пристальным взглядом Андрея у меня не получалось. Просидев с документом в руках полчаса, я наконец вникла в суть. А она в том, что раз в месяц я должна поставлять ему сто бутылочек с приворотным зельем. - Давай ручку, я подпишу, - сказала я, протягивая к нему руку. - Ты подпишешь не ручкой, а кровью, - сказал он и протянул мне кинжал. Я, наверное, стала очень бледной. Глаза мужчины победоносно блеснули. Я прекрасно осознавала, чего мне это будет стоить, но я все равно послушно взяла кинжал, чиркнула по руке и приложила ее к пергаменту. В комнате загорелся неяркий зелёный цвет - это означало, что все прошло успешно. - Молодец. Теперь мы с тобою связаны, - усмехнувшись, Андрей откинулся на своем кресле. - Я хочу попросить аванс. - Сколько? Андрей достал из пачки сигареты и закурил. Я закашляла. Никогда не любила сигаретный дым, как только в комнате кто-то начинает курить, то я задыхаюсь этим неприятным запахом и кашлем. - Триста тысяч... долларов. - А губа у тебя не дура. Ладно, я сегодня добрый. На твой счет поступят эти деньги завтра. А теперь уходи. Я выдохнула. Оказывается, пока была тишина, я не дышала. - Спасибо, - сказала я, а после встала со стула и пошла на выход. - Помни, Анечка, мы с тобой связаны. Как только ты узнаешь вкус Тьмы, то не захочешь прекращать служить ей. Я резко развернулась и уперлась взглядом в человека, которого когда-то считала центром вселенной. Глупая, слепая курица. - Я не ты, Андрей. Я не такая! - крикнула я и выскочила за дверь. В моей голове начали всплывать воспоминание о том, как я познакомилась с Андреем. Я тогда только закончила обычную человеческую школу и поступила на первый курс в Школе магии, он же тогда был уже выпускником. Веселый, умный, обаятельный - я сч