Подали кофе, шербет и шоколадные пирожные. Пораженные тем, как быстро пролетело время, гости Ли напоследок еще раз осмотрели выставку подарков, Пуссена, Руди и клавесин эпохи рококо. Пиппа постучала в двери кабинета Мосса.
— Сэр?
— Чем могу быть полезен, Космо? — лицемерно отозвался он.
Пиппа заглянула в дверь. Мосс сидел за секретером Людовика XIV и рассматривал старинную энциклопедию птиц.
— Гости уходят. Не желаете их проводить? Это было бы великодушным жестом со стороны хозяина дома. — Он не шевельнулся. — Убежден, сеньора Боус оценила бы это.
— Наверняка! — Он аккуратно перевернул пожелтевшую страницу. — Входите, Космо. Мне нужен ваш совет.
Пиппа просияла:
— Конечно, сеньор.
— Какая птица вам больше нравится? — Мосс шлепнул ладонью по развороту. — Красная или синяя?
— У синей красивый клюв.
— Я говорю не о клюве, остолоп. Имеется в виду оперение.
Понимая, что Мосс может потратить тысяч пятьдесят на птичку, которую она выберет, Пиппа ответила:
— Не могу сказать, сэр. Они обе восхитительны.
— И довольно редки, — усмехнулся он. — А скоро их станет еще меньше.
Пиппа ужаснулась:
— Позвольте спросить, а вы не думали об искусственных перьях?
— Нет, не думал. — Он вернулся к книге. — Ступайте прочь. От вас никакого толку.
В дверях Пиппа остановилась:
— Я думал, вы заинтересованы во вступлении в «Кантри-клуб», сеньор.
— Так и есть. Я просто не заинтересован в том, чтобы в данный момент находиться рядом со своей женой. — Он уставился на костюм Пиппы и не отводил взгляда так долго, что она почувствовала себя неловко. Пиппа была уверена, что он рассматривает ее утянутую грудь и вот-вот попросит снять пиджак. К ее глубочайшему облегчению, Мосс открыл рот лишь для того, чтобы произнести: — Этот шелк превосходно передает зеленый голубиный оттенок.
— Благодарю. — Пиппа помедлила. — Прошу вас, сеньор Боус. Без вас мы пропали. И окажется, что все ваши деньги потрачены напрасно. — Тейн всегда использовала подобные мотивы для достижения эффекта.
На Мосса это тоже подействовало. Вместе с Ли он проводил триста гостей, которые восторгались изумительным, поразительным, восхитительным, действительно великолепным праздником. И, что важнее всего, они действительно имели в виду то, о чем говорили. Только Дюси Деймон, прибывшая первой и уходившая последней, казалась менее восторженной, чем остальные.
— Ну что ж! Это было неплохо.
— Вам понравилось? — обеспокоенно спросила Ли. Пиппа чуть не пнула ее.
— Некоторые элементы были неплохо исполнены. Другие следовало продумать тщательнее.
— Вы же не думаете, что мы подкупили судей из Вестминстерского клуба? — вмешалась Пиппа. — Кстати, пожарный гидрант очень ценный. Мне сказали, что на него однажды помочился сам Фрэнк Синатра.
Дюси раскрыла рот, не нашлась что сказать и обратилась к Моссу:
— Поздравляю с Пуссеном, Мосс. С золотыми гардинами смотрится замечательно.
— Да. Я всегда стараюсь, чтобы живопись подходила к занавескам.
Дюси так и не поняла, шутит он или нет. Для человека, который отчаянно стремится попасть в «Кантри-клуб» Лас-Вегаса, Мосс проявлял невероятно мало уважения к ней. А в ее власти осуществить или развеять его мечты. Он был единственным мужчиной в Лас-Вегасе, который не заметил ее новую XXXL-грудь; даже сейчас он предпочитал влюбленно пялиться на кисточки на пиджаке Космо, нежели на ослепительное декольте ее, Дюси. Его немедленно надо было поставить на место.
Дюси протянула Ли затянутую в перчатку руку:
— Приходите ко мне завтра на ленч к полудню, вдвоем.
— Ты будешь свободен, Мосс? — радостно спросила Ли.
— Прошу прощения, я имела в виду вас и Космо. Ровно в двенадцать. — Дюси не смогла сдержаться и еще раз неодобрительно покачала головой, бросив прощальный взгляд на палисандровые двери. Вздернув носы вверх, они с Каппой торжественно удалились.
Пиппа поспешно захлопнула дверь:
— Не стоит махать ручкой на прощание.
Ли разволновалась:
— Что она хотела сказать этим «Некоторые элементы… следовало продумать тщательнее»?
— Абсолютно ничего. Спасибо, что появились, сеньор Боус. Я понимаю, ужасно скучно делать вид, что триста незнакомых людей являются вашими лучшими друзьями. — Отцу Пиппы всегда нужно было выпить не менее полубутылки хереса, прежде чем спускаться к гостям. — Особенно эта женщина.