— Пиппа, мы все хотели бы подарить тебе что-нибудь к первой брачной ночи. Конечно же, мы ужасно ревнуем и сами хотели бы перепихнуться с Лэнсом.
Пиппа вспыхнула, решив, что Кимберли просто игриво шутит:
— У нас что, теперь девичник?
— Вроде того. — Кимберли прочла первую открытку: — От Шарлотты.
Это оказались съедобные трусики. От Франчески: шелковые трусики с прорезью. Тара: иллюстрированное издание с сотней лучших сексуальных позиций. Хэзел: разогревающий крем для интимных частей тела. Стефани: кружевной пояс для чулок и чулки в сеточку. Кора: белый пеньюар. Кимберли: фунт шоколадок ручной работы. Ли: серебряные наручники. Шардонне: большой вибратор, на случай если Лэнс устанет. Джинни: сезонный билет на горнолыжные подъемники в Аспене.
Кимберли нахмурилась:
— Какое отношение горнолыжный билет имеет к брачной ночи Пиппы?
— Никакого. Но я поеду туда после Коста-Рики — вдруг новобрачные захотят присоединиться.
Стук: в дверях стоял Гарри, мажордом Розамунд. В руках у него был серебряный поднос с кучей маленьких коробочек.
— Миссис Хендерсон передает извинения за отсутствие на завтраке. — Гарри старательно делал вид, что не замечает груды сексуального белья, подвязок и прочих непристойностей на столе перед Пиппой. — Она надеется, что вы примете эти маленькие символы признательности за участие в бракосочетании ее сына.
Гарри раздал десять маленьких коробочек. Внутри оказались платиновые заколки с бриллиантами и двумя таитянскими жемчужинами, причем каждый из камней был чуть крупнее тех, что украшали серьги, только что подаренные Тейн. Пока девицы восторженно ахали, Гарри удалился.
Пиппа постучала серебряными наручниками по бокалу:
— Простите, что прерываю веселье, но через десять минут нас ждут в президентском номере на финальную примерку. Благодарю за столь неожиданные подарки! И каждая из вас может рассчитывать на персональную благодарность от Лэнса.
В ответ прозвучал вовсе не такой громкий смех, как можно было бы ожидать. Подружки, за исключением Джинни, вышли, пока Пиппа укладывала подарки в большие спортивные сумки.
— Странно все это, — задумчиво сказала Пиппа.
Джинни пожала плечами.
— Они просто не могут решить, любят тебя или ненавидят.
— Ненавидят? Меня? Я считала, что оказываю им услугу.
— Ты подцепила чемпиона. — Джинни подхватила сумку потяжелее. — Где он, кстати?
— Пьет чай с матушкой. Играет в регби. — Пиппа даже не улыбнулась. — Я не видела его несколько дней. Надеюсь, он не подхватил простуду.
— Так давай разыщем его. Чтобы убедиться, что он знает, куда идет завтра.
Пиппа заколебалась:
— А как же примерка?
— Она у нас на этой неделе была уже пять раз. Брось, тебе необходим свежий воздух.
Запихнув сумки и шляпки в джип «лексус» Джинни, девушки отправились в Даллас. Джинни оказалась права: так здорово было сбежать от События, представляя, что сейчас всего лишь очередная июньская пятница.
— Держу пари, они здесь, — заявила Джинни, подруливая к университетскому кампусу.
Загоравшие на газоне проводили их изумленными взглядами. Один даже окликнул:
— Девчонки, вы что, клоуны?
— Может, стоило сменить костюмы? — сказала Пиппа, обшаривая взглядом окрестности в поисках Лэнса.
— Не-а. Отличное прикрытие. — Джинни нисколько не интересовали приятели Лэнса: в промежутках между экспедициями она встречалась с парнем, игравшим за «Майами хит». И Розамунд, и Тейн неодобрительно относились к межрасовым парам, но, к счастью, финал НБА защищал его от оскорблений с той и другой стороны в эти выходные.
— Они там! — Пиппа направилась в сторону футбольного поля рядом со спортзалом. — Привет, ребята. А где Лэнс?
— Они с Вуди отправились за атласными поясами для шаферов.
Пиппа тут же нажала кнопку экстренного вызова на своем телефоне. «Привет. Оставьте сообщение, и я вам перезвоню».
— Не знаете куда?
— Понятия не имеем.
— Никто не знает номер Вуди? — спросила Джинни. Парни молча пялились на нее глазами влюбленной овцы, так что оставалось лишь тащить Пиппу обратно к машине. — Ты в порядке?
— Костюмы шаферов, включая и атласные пояса, и бабочки, готовы уже несколько месяцев. Держу пари, Вуди потащил Лэнса в публичный дом — повеселиться в последние несколько часов свободной жизни.
— Перестань! Этим они занимались вчера на холостяцкой вечеринке. Сейчас они, наверное, в Северном парке.