— Резиденция Хендерсонов, — после первого же звонка ответил знакомый голос. — Гарри у телефона.
Пиппа изобразила французский акцент:
— Алло, я Космо дю Пиш, мажордом «Каса-Боус» в Лас-Вегасе. В ближайшее будущее у нас быть прием для четыреста гости. Я узнавать, что вы приобрести четыре шатер, как четыре время года, и еще сцена, два гондола, облака, фонтаны и клетки с птички. Я хотеть взять это все в аренда.
Гарри был ошеломлен предложением и не сразу нашелся с ответом. После фиаско со свадьбой он отвез все это барахло на дальнее ранчо, где оно и должно было храниться, пока маленькая сестренка Лэнса не соберется замуж.
— Пять тысяч доллары. — Пиппа подождала немного. — Я думать, вам нет необходимо информировать кто-то об этот маленький частный дело между мажордомы. Я счастлив послать наличные в течение час.
— Давайте договоримся о семи тысячах, мсье дю Пиш? Я вскоре собираюсь на пенсию.
Пиппа готова была заплатить страдальцу и десять. Уточнив детали, она положила трубку и услышала, как Коул, стоя под душем, поет. Очень мило было вчера с его стороны принести ужин. И как любезно он доставил «дюсенберг» сегодня утром. Он так старался быть к ней внимательным. К нему. Не важно. Пиппа прикрыла глаза, шум воды стих. Пиппа представила, как Коул идет к раковине, берет свою золотую бритву. У него такие длинные ноги… такая попка…
«Думай о своем проклятом дипломе, Космо!»
Пиппа с удивлением обнаружила Керри в кабинете ровно в девять утра.
— Где вы были вчера вечером?
— Отдыхала. Это внесено в мой контракт.
— Я заплатил вам две тысячи долларов, чтобы вы были на службе круглосуточно семь дней в неделю.
— Ну вот я и здесь.
Явилась свеженькая Ли. Никакого яркого макияжа. Новый костюм от Армани.
— Прекрасно выглядите, сеньора Боус.
— Я учусь, Космо.
В дверь позвонили. Коробочка «Пола Роджера»[66] с запиской для Ли: «Думаю о вас. С любовью, Бекка».
— Слухи распространяются, — заметила Пиппа. — Каждая дама Лас-Вегаса сейчас нервно кусает ногти, надеясь, что сегодня вы заглянете и к ней.
Еще один звонок в дверь.
— Может, просто оставить дверь открытой?
Теперь зазвонил телефон Ли.
— Привет, дорогая! — Она долго молча слушала. — Абсолютно никаких проблем, Дюси. Немедленно. — И протянула телефон Пиппе.
— Что теперь, мадам Деймон? — едва скрывая раздражение, спросила Пиппа.
— Я просто хотела передать привет из Нормандии, — защебетала Дюси.
— Привет. И до свидания. — Пиппа повесила трубку. — Что она хотела?
— Она забыла прихватить накладные ресницы. Я сказала, что заберу их из «Кастилиа-Деймониа» и привезу в аэропорт. Ее самолет доставит их во Францию точно к фотосессии с новой коллекцией оружия.
— Бросьте! Почему их не может привезти в аэропорт Горацио? — возмутилась Керри.
— Он с Дюси.
— А во Франции не продаются накладные ресницы?
— Керри, если вы находите подходящую пару, вы привыкаете к ним.
— Вы определенно слишком внимательны, сеньора Боус. Это маленькое одолжение займет несколько драгоценных часов вашего расписания. — Дюси, конечно же, это понимала. — Прошу вас, будьте сегодня аккуратнее с машиной, Керри.
— Хочешь сесть за руль, Мо?
Пиппа подписала квитанцию за доставку четырех дюжин роз. «Ли — просто для тебя. С любовью, Николин».
— Я буду здесь, если потребуюсь.
Оставшуюся часть дня Пиппа занималась мириадами деталей. Дверной звонок не умолкал. Руди продолжал терзать поваренные книги. Дюси звонила дважды, требовала добавить в меню тушеного зайца, затем диктовала текст речи на церемонии вступления в «Общество «Бентли»». Один раз звонил Коул — интересовался, не нужна ли Пиппе помощь. Ли с Керри вернулись после курьерской миссии за полночь и тут же отправились спать. Несмотря на чудовищную усталость, Пиппа уснуть не могла: Коул все еще не принес поднос с полуночным ужином к ней в комнату. Около двух часов ночи она пошла в кухню за стаканом молока и печеньем. Может, он ждет, что, для разнообразия, она принесет ужин в его комнату?
Руди взглянул на нее поверх горы рецептов: