— Тейн! Тащите свою задницу сюда! Чего, будь оно проклято, так долго?
— Этот человек ненормальный? — в ярости обратилась к мужу Розамунд. — Это ведь священнодействие.
Лайман отложил номер «Робб репорт», посвященный мотоциклам.
— Он работает с необученными новобранцами, дорогая. Будь к нему снисходительна. — И опять взялся за журнал.
Тем временем Тейн прошествовала по проходу и уселась на свое место на половине невесты. Она задыхалась от волнения и еле удержалась, чтобы не попросить Седрика позволить ей попробовать еще раз, просто для уверенности.
— Мальчик с кольцом! Где этот маленький ублюдок? — рявкнул в мегафон Седрик.
— Я только что уволила его, — сообщила Тейн.
— Вы уволили своего собственного троюродного кузена? — пропел голос с другой стороны прохода.
— Да, Розамунд, именно так. — Тейн повернулась к Седрику: — Продолжаем!
— Пажи! Девочка с цветами! Где девочка с цветами?
Кимберли грубо вытолкнула маленькую Арабеллу из холла в зал. Кроме того, что ей навязали самого убогого шафера, Кимберли только что обнаружила, что по проходу впереди нее пойдет самая прелестная девчушка на свете, маленькая сестренка Лэнса. Розамунд несколько месяцев репетировала с Арабеллой, поскольку эта свадьба, по сути, была дебютом ее дочери в свете. Арабелла же инстинктивно старалась соответствовать торжественности момента; когда она опускала ручку в корзинку с розовыми лепестками, а потом изящно подбрасывала их в воздух, она вполне могла затмить Джуди Гарланд, Ширли Темпл и сестер Олсен, вместе взятых.
— Первая подружка невесты! На выход!
Кимберли оставалось лишь улыбаться, делая вид, что ее спутник Джордж Клуни, и сосредоточиться на том, чтобы двигаться со скоростью двадцать два дюйма в секунду.
— Вы что, пьяны? — прошипел Вуди, когда они прошли уже полпути. — Вам, похоже, трудно держаться посередине прохода.
— Заткнись, мерзкий тролль.
— Я слышу враждебность в вашем голосе, Кимберли. Неужели что-то в жизни вас огорчает?
— Тишина, — прокричал Седрик. — Вы не в каком-нибудь…ном кинотеатре.
— Где вы откопали этого мерзавца? — Театральный шепот Розамунд, которым она обратилась к Тейн, легко было расслышать даже сквозь звуки Далласского симфонического оркестра. — Если он будет продолжать так же грязно выражаться, я вынуждена буду отправить Арабеллу домой.
— Седрик, прошу прощения! — проскрежетала Тейн. — Что, герцоги и герцогини выражаются именно так?
— А где же я, по-вашему, этому научился, мадам? Внимание! Там, в холле! Где следующая пара?
Это должна была быть Кора, которая в настоящий момент как раз слилась в первом поцелуе со своим спутником Денни. Они оторвались друг от друга, только когда Седрик пригрозил осуществить немедленную клиторэктомию своим перочинным ножом.
— Тейн, в самом деле, — заметила Розамунд. — Вы должны немедленно уволить это чудовище.
— И кем заменить?
— Мы знаем нескольких генералов в Пентагоне. Любой из них может быть здесь в течение часа.
— Это Даллас, а не Багдад. Продолжайте, Седрик. Но, пожалуйста, следите за своей речью.
Седрик продолжал отпускать воинские команды, перемежаемые чудовищным богохульством и бранью. Не в силах долее это выносить, преподобный Элкотт в конце концов вырвал у Седрика мегафон и растоптал в электронную сковородку, дабы продемонстрировать, что ждет Седрика в загробной жизни, если тот не прекратит произносить слова на «е», «б» и «х». Затем стиснул руку Седрика и произнес довольно продолжительную молитву, которая транслировалась на весь зал благодаря включенному микрофону на лацкане.
Наконец Седрик вырвался на волю и с радостью увидел, что во время его тет-а-тета с преподобным Элкоттом вся свадебная свита появилась в зале.
— Пиппа! В проход! — воззвал он.
Как только оркестр грянул Свадебный марш Мендельсона, все взгляды обратились к входу. Пиппа и ее отец, Роберт, медленно плыли по проходу, а следом за ними плыл только что пришитый шлейф свадебного платья. Шлейф приходилось тащить по мраморному полу, и он был достаточно тяжел; на ковре же задача стала почти невыполнимой. И сама Пиппа, и отец наклонились вперед, надрываясь как две тягловые лошади, а шлейф цеплялся за каждый дюйм ковра. Через каждые несколько шагов они слышали тихий треск, с которым рвались нити, соединявшие шлейф с изготовленным по особому заказу титановым каркасом. Чувствуя, что дочь на грани истерики, Роберт развлекал ее нудным анекдотом о священнике, раввине и аятолле в гольф-клубе.