— Это Пиппа Уокер. Соедините меня с Шелдоном. Это очень срочно. Я узнала ужасные новости о своей матери.
Личный помощник Шелдона, Гвендолин-Сью, ответила:
— Боюсь, мэтр Адельштайн не может подойти к телефону. Он в больнице.
— Боже мой! Тейн и ему сломала нос?
— Он получил бомбу в почтовом отправлении. Она была сделана в форме зажигалки.
Пиппа чуть не упала. «Зажигательный перчик»!
— С ним все в порядке?
— Слишком рано делать какие-либо выводы. Ему сожгло брови и волоски в носу.
Пиппа вздрогнула: кустистые брови были гордостью и радостью Шелдона.
— Кто же мог такое сотворить? — невинно поинтересовалась она.
— Он не говорит.
— А в какой он больнице? Я бы хотела послать ему цветы.
Гвендолин-Сью глубоко вздохнула:
— Мэтр Адельштайн велел передать вам — я цитирую — «чтобы ты не вступала со мной ни в какие контакты, ни в какой форме, никоим образом, до тех пор пока мое дикое желание удавить тебя не перейдет в спокойное стремление отрубить тебе ноги по колено».
— Что это значит? — заплакала Пиппа.
— Я бы сказала, он очень зол на вас, дорогая.
— Постойте! У меня есть диплом.
— Тогда почему бы вам не устроить себе небольшие каникулы, пока он не придет в себя настолько, чтобы общаться с вами?
— Я направлю диплом на подтверждение. И не двинусь с этого места, пока он не перезвонит. — Пиппа дала Гвендолин-Сью номер местного телефона. — Моя мать действительно в тюрьме?
— Пиппа, пожалуйста! Дайте всем немного покоя! — И в трубке повисла гробовая тишина.
Две печальные недели провела Пиппа в своем убежище в ожидании звонка Шелдона. После купания в водах Делавэра пластиковая карточка на имя Чиппы Флашовитц отказалась работать. Опасаясь отходить далеко, чтобы не нарваться на Митци, которая, возможно, все еще на нее охотится, Пиппа жила на консервированных равиоли, орешках и сухофруктах из маленького магазинчика на другой стороне улицы. Одевалась она во все ту же замызганную скаутскую форму или в костюм Уилмы Флинтстоун. Время убивала просмотром индийских фильмов по местному кабельному каналу. Она постоянно думала о Тейн, которая, похоже, в тандеме с ней металась по стране от несчастья к несчастью. Преследуемая эротическими фантазиями о Коуле, который купается вместе с ней нагишом в Делавэре при свете луны, Пиппа составила список всех ухажеров, которые были у нее в течение всей жизни, начиная с восьмилетнего возраста. Список получился не только коротким, но и удручающе неинтересным, банальным… как она сама. Лэнс оказался лучшим экземпляром из всех своих предшественников. Ей следовало выйти за него замуж. Жизнь превратилась бы во вполне сносный монастырь; весь год она провела бы за разбором свадебных подарков, а к концу его была бы разведена, но все же осталась бы Уокер. Сдерживая отчаянный вопль, она скомкала бумагу и запустила ею в экран телевизора. О том, как потратить миллиард долларов, она не в состоянии была думать, уж слишком глубока депрессия.
Не в силах долее выносить молчание, Пиппа позвонила в офис Шелдона. Тот все еще не вернулся к работе.
— Но вы получили мой диплом?
— Мы действительно получили вчера письмо, — ответила Гвендолин-Сью. — Мэтр Адельштайн строжайше запретил открывать корреспонденцию от вашего имени.
— Ради святого Петра, это не бомба, это мой диплом! Жизненно необходимо, чтобы вы распечатали пакет. У меня остались последние пятьдесят долларов. Умоляю. Я дольше не продержусь. — Это не имело особого успеха. — Если со мной здесь что-нибудь случится, я буду вынуждена подать на вас в суд. И я действительно это сделаю, я засужу вас!
Пиппе довольно долго пришлось слушать музыку в трубке.
— Я распечатала конверт, — наконец сообщила ей помощница Шелдона. — Сейчас разворачиваю его содержимое.
Пиппа ждала целую вечность:
— Ну? Что вы видите?
— Большое коричневое пятно, — виновато доложила Гвендолин-Сью. — Пахнет фекалиями.
— Это отпечаток лапы Пушкина. Официальная печать школы. А пахнет репеллентом, который использовали вместо чернил. Очень эффективный репеллент, могу добавить. — Пиппа почувствовала, что отклоняется от темы. — Вы наверняка видите внизу страницы подпись: Слава Слуцкий. Он самый уважаемый клоун в истории цирка. Одна его подпись стоит тысячи долларов.
— Внизу страницы я вижу сороконожку. Мертвую.
— Послушайте, диплом случайно упал в реку Делавэр. Если вы отдадите его на экспертизу, убеждена, вы обнаружите подпись.