Как увидит читатель, все главы этой книги обращаются к разным сюжетам и персонажам в длинной временной перспективе — от начальных лет нашей эры до нашего времени. Первая глава вообще посвящена императору, царствовавшему в тот период, когда Ватикан еще не обрел привычный для нас облик. Строго говоря, это экскурсия за пределы выбранной темы; между тем, если охватить всю картину целиком, отклонения от данной темы представляются полезными, ибо помогают наметить координаты для лучшего понимания последовательности событий, совокупности фактов, профиля и внутренних ориентиров действующих лиц.
Но говорить о Ватикане означает на деле рассказывать в основном о Риме; с IV века и практически до конца XIX столетия истории Ватикана и Вечного города совпадали. Ряд описываемых в книге событий и правда по многим аспектам сводится к тому, о чем заявляет введение, повествуя о «другой стороне Рима».
Книга не претендует на тематическую или хронологическую полноту. Скорее, можно сказать, что в ней собраны рассказы, продиктованные значимостью (исторической или актуальной) некоторых событий и фактом моего личного знакомства с местами, которые послужили им подмостками и вызвали мое искреннее изумление и восхищение, — другая сторона Рима, так и есть.
I. Золотой дом
Нерон, как сообщает Тацит (один из крупнейших античных историков), не просто обрек христиан на муки, но «их умерщвление сопровождалось издевательствами, ибо их облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах или обреченных на смерть в огне поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения. Для этого зрелища Нерон предоставил свои сады; тогда же он дал представление в цирке, во время которого сидел среди толпы в одежде возничего или правил упряжкой, участвуя в состязании колесниц. И хотя на христианах лежала вина и они заслуживали самой суровой кары, все же эти жестокости пробуждали сострадание к ним, ибо казалось, что их истребляют не в видах общественной пользы, а вследствие кровожадности одного Нерона» (XV, 44)[1].
Итак, жизнь христиан в Риме, будущем центре католицизма, поначалу шла по наихудшему сценарию. Гонения сменяли друг друга; некоторые, подобно устроенным Диоклетианом, отличались неслыханной свирепостью. Приверженцы новой религии повсеместно подвергались притеснениям. В «Жизни Клавдия» историк Светоний пишет, что в 41 году император изгнал евреев из Рима в связи с их постоянными мятежами, провоцируемыми идеями Христа. Когда апостол Павел приблизительно после 60 года н. э. прибыл в столицу империи, старейшины еврейской общины информировали его о том, что эта «секта» повсюду наталкивается на сопротивление. Все тот же Светоний, на сей раз в «Жизни Нерона», отмечает, что на христиан были наложены взыскания: бытовали подозрения, что они практикуют черную магию.
Во второй половине I века христианство — это всего лишь одно из ответвлений иудаизма, но уже обладающее собственными характерными особенностями, которые крайне непросто подвергнуть дешифровке. В «Анналах» (XV, 44) Тацит рассказывает, что по причине дурной славы христиан на них оказалось легко возложить вину за грандиозный пожар в Риме, устроенный, возможно, самим Нероном.
Дабы понять, чем объясняется такая репутация христиан, надо иметь в виду, что римская религия была, по сути, публичной, то есть политической. Уже текст архаического свода законов «Двенадцати таблиц» в обязательном порядке требовал, чтобы никто не содержал «за собственный счет ни новых, ни чужеземных богов, кроме как признаваемых государством». Соблюдая это условие, римляне беспощадно реагировали на ту или иную религию только в случае предположений о возможном политическом саботаже, который она за собою повлечет. Аспекты поведения христиан, не проповедовавших и не совершавших опасных ритуалов, казались непостижимыми. К примеру, на требование предоставить общие анкетные данные (воспользуемся современной терминологией) многие из них отказывались от самоидентификации, с тем же упорством отвергая и военную службу. Они ограничивались заявлением, что род их восходит к Иисусу Христу, но это, конечно же, воспринималось властями как недопустимый акт неповиновения.
1
Корнелий Тацит. Сочинения в двух томах. Т. 1. Анналы и малые сочинения / под общ. ред. С. Л. Утченко. М.: Ладомир, 1993.