— Подожди. — Он пошел к стойке и позвонил секретарше. — Отмените сегодняшние встречи. У меня более важное дело.
— Но, мистер Барух... Вы же должны встретиться с мистером Бриджесом и мистером Шелли в три часа. Они специально прилетели...
— Извинитесь и скажите, что я встречусь с ними завтра. Не забудьте поселить их в хорошем отеле и примите по высшему разряду. — Положив трубку, он вернулся к Веронике и протянул ей руку: — Пошли, — только и сказал он, понимая, что совершает непоправимую ошибку.
— Милый, — прошептала Вероника, — я знала, что ты меня не отвергнешь.
— Я не должен был приходить сюда, — сказал Майкл, глядя из окна спальни в номере Вероники. — Я не должен был, — повторил он.
— Почему, милый? — Вероника обняла его. — Я тебя люблю.
— Ох, Вероника, Вероника. Я тоже тебя люблю. Мы не должны были разводиться.
— Это было необходимо.
Вероника расстегнула пуговицы на его рубашке.
— Вероника! Не надо! Пожалуйста! — Майкл схватил ее за руки. — Я не могу. Не могу. Не должен. Я сказал тебе правду. Все изменилось. Теперь я связан с Луизой. Ты это понимаешь? Если я сейчас лягу с тобой, то предам вас обеих. Это будет двойное предательство.
— Нет. Я не понимаю. Любой узел можно распутать.
— Ох, Вероника.
Майкл подхватил ее на руки и понес в постель. Он ругал себя за слабость, но не мог устоять перед ее телом.
В пятницу Майкл должен был вернуться в Оффертон.
— Останься, — попросила Вероника. — Поедешь завтра утром. У Луизы есть все, а у меня только ты. Ты же это знаешь, правда?
Майкл не мог ей отказать. Она ни разу не упомянула о мальчике, хотя очень хотела расспросить о нем и чувствовала, что завидует Луизе. Мать и дитя. Как она мечтала об этом! Но жизнь оказалась жестокой к ней.
— Нам не надо было разводиться, — сказал он, понимая, что сам тоже виноват в своих бедах. — Если бы мы остались вместе, то были бы счастливы.
Он проклинал себя за слабость. Зачем он пошел у нее на поводу?
Майкл набрал номер. Еще одна ночь с Вероникой ничем не повредит Луизе. Она ведь не узнает. А для Вероники это важно.
— Луиза? Это я.
— Где ты?
— В отеле со скучными бизнесменами. Придется мне остаться в Лондоне. Завтра рано утром буду дома.
Стоя рядом с ним, Вероника услышала гуканье ребенка и сжала пальцы в кулаки.
— Это Дэниел?
— Да. Он учится шуметь.
— Здорово. — Майкл довольно улыбнулся и на мгновение забыл о Веронике. — До завтра, — сказал он, заметив, что лицо Вероники исказилось от боли.
— У Луизы счастливый голос, — сказала Вероника, когда Майкл положил рубку.
— Да.
— Мне бы хотелось взглянуть на фотографию Дэниела.
— Не стоит. Не мучай себя, дорогая.
— Я хочу, — упрямо повторила Вероника. — У тебя наверняка есть его фотография. Все отцы носят фотографии детей в бумажниках.
— Нет, — солгал Майкл.
Но Вероника уже выхватила бумажник из внутреннего кармана пиджака.
— Лжец!
— Не надо, родная.
Вероника подбежала к окну.
— Красивый, — тихо проговорила она. — У него черные глаза. Он мог бы быть моим сыном.
— Нет, Вероника. Он — сын Луизы, и она не отдаст его тебе.
— Но он наполовину твой. А если ты любишь меня так, как говоришь, значит, он и мой тоже. — Вероника положила фотографию в свою сумку. — Ты не запретишь мне любить твою половину в нем.
Майкл молча смотрел на нее и проклинал себя за все, что он натворил. Теперь он знал, что Вероника никогда не примет «нет» как окончательный ответ. Она всегда будет надеяться и строить планы и всегда будет мучиться, потому что у него не хватит мужества на решительный шаг. Ему не хотелось думать, что жизнь рано или поздно вынудит его принять решение.
— Пойдем в ресторан. Я умираю от голода.
Едва Роберт увидел их в ресторане, он сразу все понял. У Вероники сияли глаза, как они сияли все время, пока она была замужем за Майклом. У Роберта волосы встали дыбом. Лучше бы он не приходил. Не надо было бы ему видеть их вместе.
— Мне тошно на вас смотреть, — заявил он, приблизившись к ним.
Майкл побелел и встал.
— Ты не то думаешь.
Подошел метрдотель.
— Сэр, если вы не приглашали этого джентльмена, мы можем его...
— Все в порядке, — сказал Майкл и пригласил Роберта за столик.
— Какого черта?
Роберта терзали самые противоречивые чувства. Любовь, жалость, ярость. Женщину, которую он любит, предают на его глазах. Майкл обещал не говорить и не видеться с Вероникой, и он как дурак поверил ему. Немыслимо. У него же сын. Как он может?!
— Я прилетела в Лондон за покупками, — сказала Вероника, — и, естественно, заглянула к Майклу. Что в этом особенного? Он всего лишь покупает мне обед.
Вероника смотрела прямо ему в глаза, но в ее взгляде он не мог ничего прочитать. Роберт знал, что не добьется от нее правды, пока Майкл рядом. И без него, возможно, тоже не добьется. И он повернулся к Майклу:
— А Луиза знает? — спросил он. — Если все так невинно, думаю, она знает.
Майкл опустил глаза и стал крутить в пальцах бокал. Держался он неплохо, только руки у него дрожали.
— Не знает, — проговорил он наконец.
— Она, скорее всего, не поймет, — вмешалась Вероника. — Мы бы не хотели, чтобы она поспешила с выводами, ведь тогда она может бросить Майкла и уехать с ребенком.
— И будет права, — буркнул Роберт, стараясь не думать о том, как бы это было прекрасно. Он повернулся к Майклу:
— Ты любишь Луизу?
Майкл поднял голову. Роберт заглянул ему в глаза и увидел в них бездну отчаяния. Он понял, что перед ним слабый человек, терзаемый страстями.
— Да. Я люблю ее. Она так много мне дала.
— Ну, конечно. Она дала ему сына, — сказала Вероника. Голос у нее был не такой, как всегда. Он звенел, словно она торжествовала победу. Над кем? — Майкл не должен потерять Дэниела.
— В таком случае, — холодно произнес Роберт, — я советую Майклу немедленно ехать в Винчестер. А ты, Вероника, сегодня же возвращайся во Францию.
— Луиза ждет меня утром, — сказал Майкл.
— Знаю. Скажешь ей, что переговоры закончились раньше и ты поспешил вернуться домой к ней и малышу. А я возьму тут номер, чтобы Вероника не скучала в одиночестве.
— Не надо.
— Надо.
Майкл посмотрел на Веронику.
— Я поеду?
Вероника рассмеялась. Роберт обратил внимание, что она куда спокойнее и увереннее в себе, чем обычно.
— Конечно. Хотя жаль, что мы не пообедали вместе. Но если старший брат говорит «нет», значит, «нет». До свидания.
Майкл встал.
— До свидания.
Вероника подставила Майклу щеку.
— До свидания. Получше заботься о своем сыне.
Майкл не ответил. Не сказав больше ни слова, он пошел к выходу.
Роберт смотрел ему в спину и ненавидел его. Майкл возвращается к Луизе, которую обманывает и которую он, Роберт, любит, и ничего нельзя изменить. Надо молчать. И вся беда в Веронике. В его сестре. Роберт понял наконец, что идея развода принадлежит Веронике и что ее почему-то интересует сын Луизы.
— Луиза сама отлично может позаботиться о своем сыне, — сказал он, обращаясь к Веронике.
— Я бы не была так уверена.
Роберт уже хотел спросить, какое ей дело до всего этого, но промолчал. Сияние исчезло. Взгляд Вероники был холоден и пуст. Теперь она ничего не скажет, пока сама не захочет.
— Кстати, — твердо проговорил он, — не договаривайся ни с кем на Рождество. Я к тебе приеду.
Неожиданно Вероника схватила его руку и, улыбнувшись, поднесла к своей щеке.
— Я буду тебя ждать.
Эта улыбка и этот жест напомнили Роберту маленькую девочку, которая всегда и во всем полагалась на своего старшего брата. Роберт усомнился в себе. Может быть, и вправду ничего не происходит? Ну, встретились и встретились. Ему очень хотелось в это верить, но...