А чтобы сходство было полнейшим, вырастить его озлобленной тварью.
Я все это придумала, пока у нас в каморке гостил наш повар. Он немного говорит по-английски и вечно торчит у нас в кондейке, рассказывая, что если мы будем слушаться мистера Шпака и хорошо себя вести, у нас будет много денег. А если наоборот, то мало. Шпак торчит рядом и кивает. И его волчий прищур наводит меня на мысль, что наш с ним сын мог бы смотреть на меня, как оригинальный Дима…
Да, кстати! Как хорошо мы должны вести себя, чтобы в клуб начали приходить саннимы? Вот, что мне хотелось бы знать.
Похоже, мистеру Паку – тоже.
III. А Смерть сидела за его столиком…
Как всегда собирались у Кристы с Ольгой. Лера хотела рассказать о своем госте, который произвел на нее неизгладимое впечатление.
Рассказывает она здорово! Так все обыгрывает, что мы просто умираем со смеху. Мимикой и жестами Лера ставит просто хиты. К сожалению, речь у нее не так развита как пантомима, поэтому, напишу своими словами:
Старичок попался совсем дряхлый и легкий, как перышко.
Смерть уже сидела за его столиком и нетерпеливо покачивала косой, но старичок испросил у нее разрешения сказать последнее «люблю» всем, кто радовал его при жизни. Она не смогла отказать: последнее желание все-таки…
Старый господин Янг долго благодарил Леру за приятное общество и звал в «нумера». Лера говорила «андэ» и прикрывалась рукавом, как гейша: зубы у старикашки выпали и ничто не мешало слюне лететь ей в лицо.
Убедившись, что секса у них не будет, старичок потащил Леру на танцплощадку. Учил танцевать танго, корейский блюз и, корейское же, техно.
Последнее легче всего – выставила руку вперед, вытянула указательный палец, ноги на ширине плеч, колени присогнуты и мотаешь головой из стороны в сторону. Все! Ты танцуешь корейское техно!
А Ольга в сотый раз вспоминала саннима, который вывел ее на площадку и велел стоять, не двигаясь. Сам он тоже застыл, как изваяние и они стояли так минут двадцать. После чего, он сказал, что она прекрасно танцует и снова повел за стол…
Ладно, вернемся к старичку.
Уразумев, что Лера не понимает ни слова, мистер Янг посеменил к сцене. Благодарить банду. Он подошел, вытащил из кармана деньги и сделал певцу знак нагнуться. Банда как раз собиралась начать петь, но при виде бабосов, певец послушно встал в любимую корейскую позу «срачка в откорячку», склонил голову и молитвенно сложил ручки.
Так он стоял минут десять, ожидая, как говорит Лерка, что-нибудь поматериальнее, чем «спасибо». Наконец, набор комплиментов иссяк. Старичок протянул свою хилую лапку и потрепал певца по плечу – дал знать, что ничего, кроме комплиментов, он ничего не получит.
Тот все понял и распрямился. Старичок, посмотрел на вторую руку и вдруг узрел в ней купюры. Певец поспешил согнуться вновь… Но, то ли он оказался недостаточно вежливым, то ли у него поясницу заклинило… В любом случае, старик неожиданно чихнул и все лицо отвергнувшего меня негодяя, оказалось в слюне!
– Это очень мерзонько – размазывать чужие слюни по собственной морде рукавом кожаного пиджака! – заключила Лерка, радостно сверкая глазами и глядя на меня.
– Рассказывай дальше! – потребовала я.
…Пела банда, вся в белых костюмах.
Стояли навытяжку официанты.
Сидевший в углу мистер Шпак, изображавший гостя, не в силах боле был кушать пиво. По площадке кружились двое.
Она была выше; намного. Привстав на цыпочки, Он доверчиво держался за ее голени.
Лера была пьяна и методично метала саннима в танце. С таким рвением, будто пыталась вытрясти из него душу. Душа крепко держалась за тело и не желала покидать ветхое свое пристанище…
IV. Где я видела его тело.
– Если я когда-нибудь втюрюсь в корейца, – сказала Ольга и вдруг мечтательно обхватила себя за колени, – это будет наш мистер Кан.
Лерка презрительно наморщила нос. По ее мнению, «мистеру Кану» следовало бы сесть в кресло-каталку и, уютно укутавшись в теплый плед, гоняться за «скорой помощью», так он был стар. Она вообще не понимала, как можно влюбиться в парня, разница в возрасте, с которым составляет больше трех лет.
– В мистера Чжона влюбись, – посоветовала она Ольге. – Кан!.. Ха! – она наморщила нос. – Ему же лет тридцать шесть!
В ее устах это прозвучало, как расстояние от Земли до Солнца.
– Тридцать пять! – уточнила я. – И вообще, зря ты на него так фыркаешь. Ты хоть видела его тело?
Девки перестали жевать и обернулись ко мне.
– Ты видела его тело?..