Но именно на сравнении двух адвокатов и двух дел я вдруг осознала, что упустила из виду одну важную деталь.
Амайю очень быстро исключили из Академии, когда стало известно о ее краже.
В принципе полиция не обязана уведомлять учебные заведения о преступлениях их учащихся, но в Академии Права порядок был другой. И связи с полицейской службой совершенно иные. В интересах всех было, чтобы те, кто позволяет себе переступать закон, обучение в столь престижном и важном для сохранения неприкосновенности этого самого закона заведении не завершали.
И поэтому сейчас я шла в деканат.
Пока меня за явку с повинной не исключили так же, как Амайю…
Деканат встретил меня не радостно.
Мадам Ревю никогда никого радостно не встречала, но в этот раз, переступив порог и столкнувшись с ней взглядом, я больше всего на свете захотела попятиться и быстренько самоисключиться, а не что-то там кому-то доказывать. Но взяла себя в руки.
Правда, сказать ничего не успела.
— Мадемуазель Морель, как хорошо, что вы сами зашли, — произнесла секретарь, выуживая из-под идеально ровной стопки на столе несколько листов. — Деканат был уведомлен о новом деле, в котором вы фигурируете, и мсье терр Мулья посчитал, что самым лучшим решением для вас и для Академии, будет взять академический отпуск. Подпишите, пожалуйста, вот эти документы.
Я машинально взяла бумаги в руки и даже начала читать, но потом осознала, что мне сказали, и…
Что?..
Нет, конечно, я уже рада, что лучшим решением не является мое исключение, но…
Я останусь без общежития, потеряю год обучения (в лучшем случае!) и лишусь работы, потому что и в лабораторию меня никто не пустит.
И главное за что?!
Нет, объективно — есть за что, но я же исправилась. Я же все это оставила до поступления. Я же все это время рвала жилы именно, чтобы доказать, что я настоящая не имею ничего общего с той, прошлой мной. И я готова, чтобы меня наказал закон, если он посчитает нужным так сделать, но Академия за что меня наказывает?!
— Я бы хотела поговорить с мсье терр Мулья, когда у него будет такая возможность, — произнесла я кротко и максимально почтительно.
Мадам Ревю поджала губы.
Мадам Ревю посмотрела на меня неодобрительно.
Мадам Ревю не дождалась никакой реакции на всю эту пантомиму (откуда же ей было знать, что у меня внутренность корочкой льда там покрылись в процессе?), а потому нажала кнопку телефона.
— Мсье терр Мулья, к вам мадемуазель Морель, вы можете принять?
Динамик буркнул что-то в ответ, и секретарь произнесла: “Проходите”. Опять же, таким тоном, что лучше бы не, но… я бы тоже лучше бы не, но какие у меня варианты!
— Здравствуйте, терр Мулья, вы позволите?..
…
— … лучшая ученица! Вы хотя бы представляете, какие на вас возлагались надежды, мадемуазель Морель? О вас говорили, вас продвигали, вам пророчили карьеру, готовили для вас связи, а вы?! Два уголовных дела с разницей в пару месяцев! Вы хотя бы представляете, какое пятно это ставит на репутации Академии?! Ректор не отдал приказ об отчислении только потому, что есть все же небольшая надежда на то, что вы как-то из этого выкарабкаетесь. Обвинения в убийстве не стоят и выеденного яйца, это уже всем понятно, но мошенничество?! Вы ведь уже проходили эти статьи по уголовному праву, верно? Не так давно? Так вы лучше меня наверное учебник процитировать можете, что вам за это может грозить?
Я открыла рот и закрыла, понимая, что прямо сейчас цитировать учебник будет не очень хорошей идеей, хотя очень хотелось доказать, что я действительно хорошая ученица!
Декан бушевал на меня уже минут десять.
— Вас спасло только то, что все было совершено до поступления в Академию, по крайней мере, по вашему утверждению, а я, старый дурак, все еще почему-то склонен верить вашим утверждениям! И еще ваше представительство. Я не знаю, как так вышло, что вас защищает мсье Альмарик, но очевидно в таком случае не все потеряно… но я настаиваю на том, чтобы вы ушли в академический отпуск. Вернетесь, когда разберетесь. И мы обсудим ваше восстановление.
— Я не могу пойти в академический отпуск, мсье терр Мулья, — произнесла я твердо, потому что в моменте чувствовала себя просто разбитой и жалкой от той правды, которую собиралась озвучить. — Мне некуда идти, если меня выгонят из Академии. У меня нет родственников и нет денег.