Не давая мне прийти в себя, Вив начинает двигаться. И это неожиданно, остро, сумасшедше…
И вторая волна накатывает быстрее первой, мне ужасно хочется вцепиться в него, но я не могу, это невозможно…
Я выгибаюсь и за зажмуренными глазами мир взрывается разноцветными звездами…
—
Странно, вот вроде бы основной причиной для переезда было то, что Виву со мной на одной кровати тесно. Только вот и на двуспальной он так и норовит уложить меня на себя.
И я покорно распласталась по нему, чувствуя глубокое удовлетворение в каждой клеточке тела и отчаянно не желая шевелиться. Желательно — никогда. Ну или хотя бы пять минут, пока не надоест.
Надоело раньше, и уже через минуту я вскинула голову.
— Ты знаешь, что я тебя люблю, да?
— Знаю, — сонно кивнул гросс Теккер. — Я тебе это еще когда сказал!
— Нет, ты хоть раз нормально можешь отреагировать!
— Ага, да, а ты когда я признавался нормально отреагировала?
— У меня были обстоятельства!
— У меня тоже! Я вообще-то работал, а ты меня отвлекаешь.
— А нечего отвлекаться, когда работать надо! Я вот не отвлекаюсь…
— Морель, ты нарываешься!
Возня, щекотка, хохот вперемешку с поцелуями, сладкая усталость, уютно тепло…
— Ты кстати помнишь, что завтра мы к Дэму на вечеринку идем?
— Ага, чтобы он мне опять отворотное пытался подсунуть?
— Это был Ле Ру!
— Ага, а кто утверждал, что они все перепутали, и это ненормально, что я столько времени с тобой, а не ты со мной…
— Утверждал Дэм, а подсовывал Люка, тщательнее нужно проводить анализ, госпожа будущий криминалист…
Чем больше Вив увлекался адвокатурой, тем сложнее эту заразу было переговорить.
Что вовсе не значит, что я не попытаюсь!..
Эпилог
Зимний парк вокруг старого особняка гросс Теккеров был также красив, как и тогда, когда я увидела его в первый раз. И, также как и тогда, семь лет назад, Вив снова остановил машину на холме, с которого открывался самый выигрышный, самый правильный вид на дом его семьи.
Мы ехали на праздник Перелома года к родителям Вива — и, по традиции, сложившейся внутри нашей маленькой семьи, любовались утопавшими в огнях паром и домом.
Переглянулись. Вив улыбнулся мне и забрал из моей руки свою ладонь. Авто резво тронулось с места под горку и через несколько минут мы уже стояли у хорошо знакомых ворот.
— Ну вот куда, куда ты лезешь? — Ворчал Вив, отбирая у меня увесистую коробку с подарком для его родителей. — Вот скажи, зачем ты это тащишь?
— И ничего он не тяжелый, — ворчливо отпиралась я, пойманная на горячем.
Сервиз, расписанный скелетиками, был ослепительно хорош, но довольно-таки увесист. Но хорош. Настолько, что теперь у меня было два любимых сервиза — тот старый, который с облегчением и злорадством передала нам с Вивом свекровь после свадьбы, и новый, точно такой же, как тот, что был упакован сейчас в коробку.
— Ну что, пойдем? — Улыбнулся мне муж.
-
— О-о-о! Кто пришел!
Большое семейство гросс Теккеров бурно радовалось нашему появлению. Приветственный гомон собравшихся, объятия свекрови, братья Вива повскакивали с мест, чтобы поцеловать меня в щеку, Сирьель сигнализировала бровями в сторону коридора…
— Ну наконец-то!
— Какие люди!
— Наша гордость!
— А этого зачем с собой притащила?
Вив закатил глаза и повел меня к столу. Иногда мне казалось, что генерал гросс Теккер все еще не терял надежды, что под моим благотворным влиянием младший сын одумается и перейдет на светлую сторону, у которой печеньки. Но к его сожалению, семейная жизнь адвоката с криминалистом как ни странно складывалась неплохо. Мы только выработали одно правило: Вив старался не браться за дела тех, на кого роняла тень подозрения моя экспертиза. Потому что не ставить под сомнения результаты экспертизы нельзя — клиент не доволен. А ставить — тоже нельзя, жена обижается!
— Бросай ты эту продажную совесть, Кэсс! — С энтузиазмом агитировал меня Эван, преследуя нас, как акула.
Вив традиционно игнорировал братские нападки, молча ухмыляясь. А я хмыкнула, опускаясь на придвинутый мужем стул:
— А на чулочки мне кто зарабатывать будет?
— Да хоть бы и я!
Теперь глаза закатила уже я:
— Эван, я наивно надеялась, что после твоей женитьбы эта шутка себя исчерпает! Ты не боишься, что тебе за этот юмор устроит жена?
— Нет-нет, я совсем не ревную! — С невинной улыбкой отозвалась Мария. И, указав на мужа ножом, которым до этого отрезала себе сыр с общего подноса, продолжила: — Но ночью я тебе это припомню!