– Не хочу тебя обидеть, Кристиан, но если Гарда и Эдуардо сломили твоего друга, что помешает им расправиться с тобой?
– Себастьян еще не нашел свою Возлюбленную.
– Ну и что с того?
– Разве двое не сильнее одного?
Я задумалась.
– Ну хорошо: ты говоришь, что Темный, который нашел свою Возлюбленную…
– Который соединился со своей Возлюбленной.
– …сильнее Темного-одиночки. Но в данном случае это ничего не меняет. Я – не твоя Возлюбленная.
– Нет, Возлюбленная. Раньше я сам сомневался, но теперь знаю, что ты – та, кого я ждал. В твоих руках мое будущее. Только ты сможешь искупить мою душу.
– Ничего подобного! Я не умею спасать души, я обыкновенный медиум, вот и все!
– Одно другому не мешает.
– Но…
Он поцеловал мою ладонь. Всю мою руку тут же обожгли язычки пламени.
– Ты уже начала исцелять мою душу. Это произошло при первой же нашей встрече. Вот почему теперь я могу выходить на улицу за несколько часов до заката. Голод, сжигавший меня, уменьшился. Теперь я жажду только тебя. Этого бы не произошло, не будь ты предначертана мне судьбой.
– Что значит жаждешь меня? – Я подозрительно покосилась на него. – Ты имеешь в виду секс?
– Ну да, в том числе.
Тут я сообразила, что ему от меня нужно. В нем жила надежда, что я спасу его душу, страстное желание физического соития и затаенная, темная…
– Жажда крови. Понятно. Значит, Темные питаются только Возлюбленными?
– Кроме тебя, мне никого не нужно. Теперь мне противна сама мысль о том, чтобы питаться кровью другого человека.
Он не сводил с меня глаз – наверно, ему было интересно, как я отнесусь к такому заявлению. На секунду я представила себя в роли подопытной коровы, которую кормят и всячески ублажают, чтобы она могла исправно служить донором. Затем мысли мои переключились на Кристиана. Я по опыту знала, каким интимным и эротическим актом было пригубление крови. Неужели я хочу, чтобы Кристиан делал это с кем-то еще?
Разумеется, нет!
Впрочем, у меня еще остались вопросы.
– Почему ты сначала решил, что твоя Возлюбленная – это Джой, а не я? И почему потом передумал?
Он провел рукой по волосам и откинулся вместе со мной на спинку тахты.
– Однажды Джой сказала, что, возможно, существуют две женщины со скрещенными программами – так она выразилась. Одна рождена Возлюбленной, но волей судьбы никогда ею не станет; а другая создана самой обыкновенной женщиной, но может превратиться в Возлюбленную. Прежде я думал, что это чушь, но теперь… – Его глаза приобрели красивый, теплый красновато-коричневый оттенок, и в них заблестели золотистые искорки. – Теперь я понял, что она была права. Ты не рождена быть моей Возлюбленной, и все же ты – это она. Если ты останешься со мной, то поможешь преодолеть мою темную сущность. До истинного Воссоединения останется всего один шаг.
Бр-р-р! Я поняла, что он имеет в виду: обмен кровью. Действительно, когда мы занимались любовью и он пил мою кровь, во мне всколыхнулось темное, первобытное желание попробовать его кровь на вкус. Я постаралась забыть об этом непонятном и странном желании и переключилась на настоящий момент.
– Ну хорошо, допустим даже, что ты нашел свою Возлюбленную. Думаешь, у нас хватит силы снова предстать перед триумвиратом? Они меня чуть не укатали, Кристиан, несмотря на то что ты подпитывал меня своей энергией. Да и ты порядком ослабел, я это почувствовала: ведь ты отдавал мне все свои силы.
Он снова поцеловал мою ладонь. Я поборола дрожь наслаждения, пробежавшую по мне, когда его дыхание защекотало мою чувствительную кожу.
– После Воссоединения мы станем одним целым. Ты будешь дополнять меня и сама станешь бессмертной.
– Бессмертной – не значит неуязвимой! Ты же говорил, что Темного можно убить. Доказательство тому – твой друг Себастьян, которого держат в плену помимо его воли.
– Себастьяна схватили не Гарда с Эдуардо. К его поимке приложил руку кто-то еще, тот, кто сумел ослепить Себастьяна, потому что у того нет Возлюбленной. Искупленный Темный никогда бы не мог так ошибиться.
– Ты что, хочешь сказать, что после ритуала искупления станешь еще более совершенным?
Его губы тронула улыбка. Как же мне хотелось расцеловать эту улыбку!
– Нет, я не настолько высокомерен, чтобы утверждать такое, Эллегра. Просто Моравский Темный, прошедший Воссоединение, никогда не поставит жизнь своей Возлюбленной под угрозу. Она для него все. Он живет ради того, чтобы сделать ее счастливой. Он не станет рисковать жизнью, потому что жизнь его отныне принадлежит не ему, а Возлюбленной, которую он должен защищать.
Я перестала бороться с собой и прикоснулась губами к его улыбке.
– Что-то я сомневаюсь в этом заявлении. С чего бы это?
Он усадил меня к себе на колени.
Это все потому, что раньше у тебя никогда не было Темного. Обещаю, что этого ты никогда не забудешь… и никогда ни о чем не пожалеешь.
Дверь снова приоткрылась. Я не шелохнулась.
– Теперь она сидит у него на коленях. Слушай, они снова целуются! Он держит руку на ее груди. Перестань на меня орать! Господи, Джой, сама ведь просила посмотреть, что они делают! Не просила бы, раз не желаешь слышать…
Дверь снова захлопнулась, на этот раз весьма решительно.
Я улыбнулась, не отрываясь от губ Кристиана.
– Знаешь, ты не оставляешь мне выбора. Это называется психологическим шантажом.