Я слезла с колен Кристиана. Он распахнул глаза и бросил на меня обеспокоенный взгляд, от которого у меня екнуло сердце. Я улыбнулась.
– Садись на скамеечку.
Ванна была просто огромной и с одной стороны имела мраморный выступ. Кристиан, вопросительно вскинув бровь, переводил взгляд с лавочки на меня.
– Знаю, я говорила, что мне это не по душе. Так оно и было. Раньше. Бывший муж заставлял меня…
Он прижал к моим губам палец, затем поцеловал их.
– Есть только я и ты, Возлюбленная моя.
Я укусила его за палец, а затем поцеловала след от укуса.
– Тогда присаживайся.
Он послушался. Теперь вода доходила ему до бедер. Я положила руки ему на колени и принялась поглаживать скользкие от мыла ноги Кристиана, раздвигая их все шире и шире. Затем опустилась на колени.
– Эллегра, не нужно этого делать, если тебе не хочется…
– Знаю. – Я скосила глаза. Его глаза горели страстью, грудь лихорадочно вздымалась и опускалась, в то время как я ласкала его. – Но я хочу, Кристиан. Хочу доставить тебе удовольствие.
– Ты доставляешь мне удовольствие уже тем, что живешь и дышишь, Возлюбленная. Боюсь, мне просто не выдержать твоих ласк.
– Что ж, это будет сладкая смерть. – Я улыбнулась и склонилась к нему. Стоило мне только припасть к нему губами, как я успокоилась. Совсем другое дело, нежели чем с бывшим мужем. Кристиан не такой: он отзывался на мои ласки и даже приоткрыл сознание, чтобы я чувствовала, какой отклик находит в нем каждое мое прикосновение. Я ласкала языком его плоть. Мне нравилось, как двигаются при этом его бедра. Наконец я нашла тот ритм, который доставлял ему наибольшее удовольствие, и удвоила усилия. Вдруг Кристиан приподнял меня и притянул к себе.
Позволь мне любить тебя, Возлюбленная.
Я обхватила его за голову и начала извиваться всем телом, выражая покорность. Кристиан опустил меня так нежно, что на глаза мне навернулись слезы. Почему этот мужчина столь разительно отличается от тех, с которыми мне приходилось иметь дело? Каждое его прикосновение лишь усиливало мое наслаждение. Он наполнял меня таким счастьем, что я с радостью соединилась с ним, чтобы показать, как приятна мне его близость.
Ты – моя Возлюбленная. Это самое малое, что я могу для тебя сделать.
Я соединилась с ним, наслаждаясь столь эротическим проникновением; старалась подняться повыше, чтобы снова испытать удовольствие от того, как он входит в мое тело, соединяется с моей плотью, становится моим продолжением, и уже непонятно, где кончается мое тело и где начинается его. Наши сердца бились в унисон, наши сознания слились воедино.
Когда его зубы прокусили кожу под моим ухом, я выкрикнула его имя. Так было надо, я ничего не могла с этим поделать. Он пил мою кровь, а я обнимала его руками и ногами, прижималась к нему как можно крепче. Наши тела горели ярче звезды.
Он все пил и пил. Я чувствовала, как он голоден. Но вместе с тем он испытывал и другое желание – хотел, чтобы я тоже пригубила его кровь. Нежно лаская языком мою шею, он ласково прошептал, не раскрывая рта:
Пей, Возлюбленная. Ты этого хочешь, знаю. Воссоединись же со мною. Возьми у меня то, что могу дать только я.
Я задрожала от блаженства очередного оргазма. Кристиан продолжал двигаться внутри меня. Меня переполнял его аромат, сливавшийся со странным желанием, которое я упорно не желала признавать. Я ласкала языком вены на его шее, в голове у меня громко стучал его пульс. При мысли о его крови я чувствовала сильнейшее возбуждение и скоро уже не могла думать ни о чем другом: мне хотелось лишь попробовать, каков он на вкус.
Да, Возлюбленная. Так надо. Это вполне естественно.
Кристиан провел ногтем по собственной шее. Из царапины закапала кровь. При виде этих рубиновых капелек я испытала странные чувства. Мне хотелось лизнуть ранку, совершить самое интимное действо, какое только возможно, принять в себя его кровь и завершить цикл.
По шее потекла алая струйка.
Больше всего на свете я жаждала его крови.
Не делай этого! – кричал мой внутренний голос. Если я поддамся инстинкту и доведу ритуал Воссоединения до конца, обратного пути уже не будет. Это навсегда. Я никогда не смогу покинуть Кристиана. Если я хотя бы кончиком языка лизну эти алые капельки, то мне уже никогда не стать хозяйкой собственной жизни; мной будет управлять он.
Возлюбленная…
– Нет! – Я отвернулась и уткнулась в его шею с другой стороны. Мне казалось, будто я только что упустила что-то очень важное. Я готова была разрыдаться от отчаяния. – Не могу, Кристиан! Не могу, вот и все.
Не убивайся так. Бери от меня лишь то, что хочешь, и не более. Я никогда ни к чему не буду тебя принуждать, Возлюбленная. Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива.
Кристиан снова начал двигаться внутри меня, покрывая мою шею поцелуями. Он все убыстрял ритм, делясь со мной своим наслаждением. Он целовал меня, и его язык двигался в такт движению наших тел, пока я не почувствовала его голод. Я оторвалась от губ Кристиана и изогнулась дугой. Когда его зубы сомкнулись на моей груди, я вздрогнула. Знакомая боль мгновенно растворилась в экстазе. Наши тела и мысли вновь слились воедино, целиком, до единого атома…
За несколько минут до рассвета Кристиан отнес меня в громадную постель. Оба мы очень устали. Мое тело гудело от удовольствия. Он заставил меня прокричать его имя не три, а четыре раза, но все равно я была счастлива. Я обмякла в его руках и слушала, как бьется его сердце, слишком усталая и пресыщенная для того, чтобы спросить: правильно ли я сделала, занявшись с ним любовью?