— Это «лейка»? — спросила она, указывая на серебристо-черный фотоаппарат.
— Еще дедушкин, тридцатых годов, — ответила женщина с резким британским акцентом, который Шарлотта и Люси сразу сочли шикарным.
— Я всегда хотела «лейку». Только-только начала снимать на старый дядин «никон» семидесятых.
— И где ж он?
— Дома остался. Так привыкла щелкать на телефон, что даже не подумала взять фотик с собой, — немного смущенно сказала Люси.
— Да, в этом-то и заключается проблема. Все считают, что раз есть смартфоны, то настоящие фотоаппараты больше не нужны. Капри был бы идеальным местом для твоего «никона». На этом острове просто невозможно сделать плохой снимок. Как и в Индии. С любой точки в любом направлении получается великолепно. — Женщина протянула Люси свою камеру. — Вот, попробуй.
Люси посмотрела через видоискатель на океан. Недалеко от них в спокойной бухте стояла огромная яхта. Люси даже разглядела несколько фигур на верхней палубе и название яхты: «О́дин».
Шарлотта, которой нечего было делать, протянула руку женщине:
— Я Шарлотта Барклай, а это моя двоюродная сестра Люси Черчилль.
— Я Оливия Лависток (детский сад Уилкокс / Французский лицей / Американская школа в Париже / Ля Феми)[19]. Полагаю, вы из Нью-Йорка?
— Да. А что, это так бросается в глаза? — поинтересовалась Шарлотта.
— Я бы вас за версту опознала. По тому, как вы одеваетесь и как говорите.
Шарлотта смерила ее взглядом с ног до головы:
— Дайте угадаю, откуда вы… Из Лондона?
— Вы почти правы. Я выросла в Лондоне, но перебралась в Америку и сейчас живу в Лос-Анджелесе. Давайте перейдем на «ты»?
Шарлотта кивнула и попробовала снова:
— Думаю, вы… то есть ты работаешь в сфере развлечений.
— Признаю себя виновной! Я снимаю кино.
— Мы могли видеть ваши фильмы? — заинтересовалась Люси, опуская фотоаппарат.
— Скорее всего, нет. Я сняла короткометражку, за которую получила приз на Венецианском фестивале, и какое-то время работала в Париже с Клер Дени и Эженом Грином. Все, над чем я сейчас тружусь, пока что в разработке. Кстати, я видела вас обеих в отеле сегодня за обедом. Это напоминало сцену из фильма кинокомпании «Мерчант-Айвори»! Что в итоге? Мадам Цзао удалось убедить вас занять ее суперпуперлюксы?
Шарлотта помялась немного, а потом ответила:
— Ну, вообще-то, да. За что мы ей благодарны!
— Повезло! И как там вид?
— Нормальный, — сдержанно сообщила Шарлотта.
— Просто невероятный! — поспешно выпалила Люси.
— Ох, жаль, что я не посетовала, что мне не нравится мой номер в присутствии мадам Цзао. Очень своеобразная дама, да? Лично мне она нравится. Сейчас мало таких, особенно среди богачей. Все, у кого есть деньги, — как под копирку: одеваются одинаково, собирают одних и тех же десять художников, останавливаются в одних и тех же отелях по всему миру и даже едят в одних и тех же ресторанах. Все они хотят быть несчастными и неудовлетворенными в одном и том же месте.
— Вы правда так думаете? — Люси не решалась перейти на «ты».
— Почему бы не провести маленький эксперимент? В каком районе ты живешь?
— Верхний Ист-Сайд.
— Пфф, проще простого. В Верхнем Ист-Сайде богачи могут поесть только в таких заведениях, как «Свифти», «Орсэй», «Кафе Булуд», «Элио» и «Сетте меццо». Обедать всей толпой идут в «Сант-Амброус» или «Виа Квадронно», а если ты вегетарианка, то твой путь лежит в «Кэндл 79». Поездка в центр означает смещение на юг, а там только «Даблс». Я ведь права?
Люси ахнула:
— Откуда вы знаете?
— Я слукавила. Мой отец живет на Девяносто первой, между Лексингтон-авеню и Третьей. Его жена питается только в «Свифти».
— Скучища! Вот почему я живу в Грамерси-парке — лучшая еда в центре города. Да и вообще, это и есть настоящий центр[20], — фыркнула Шарлотта.
— Не стану возражать, но хочу заметить, что в наши дни среди богатеев мало оригиналов. Жаль, что мы не застали те времена, когда внучка нефтяного магната Миллисент Роджерс выскочила замуж за австрийского графа и объявила, что медовый месяц проведет в Африке, чтобы открыть новую породу обезьян! Кстати, человек, разбивший эти сады, был настоящим оригиналом. Я про Круппа, в свое время он считался богатейшим человеком Германии. Вы знаете, на что он потратил свои бабки?
— На что же? — спросила Шарлотта.
— Он любил устраивать пышные оргии, обычно с участием тридцати-сорока молодых людей. Местных рыбаков. Вероятно, он сношался с ними прямо здесь, на этой террасе.
20
Грамерси-парк не настоящий центр города, но для Шарлотты центр означал только движение на юг, вплоть до «Бюветт» на Гроув-стрит или иногда до района Трайбека, пока там не закрыли ресторан «Лисички».