3
Энцио Бассалино был крупным, сильным мужчиной, и Мери Энн Аугуст каждый раз развлекало, когда он сам начинал готовить еду. Обычно он выгонял всех из кухни, надевал фартук и брался за приготовление спагетти, пшеничного хлеба и специального соуса по собственному рецепту.
— Дорогой, ты выглядишь очень смешно в этом переднике, — лепетала Мери Энн. Он терпел ее присутствие на кухне только в качестве наблюдательницы.
— Твоя маленькая мама не может тебе чем-нибудь помочь? — «Маленькая мама» — так звал ее Энцио. Она не знала, что точно так же он называл всех других женщин, бывших до нее.
— Нет, — покачал головой Энцио. — Принеси мне еще немного вина.
Мери Энн принесла вино, села на кухонный стол и стала болтать своими длинными ногами. На ней было очень узкое черное платье с глубоким вырезом. Энцио сам подбирал ей гардероб по своему вкусу. Он не разрешал ей носить брюки и юбки, одеваться небрежно. Ей это было безразлично. Она сравнивала приятную жизнь с Энцио со своей прошлой и уступала всем его капризам.
В конце концов Энцио Бассалино был знаменит — это ей нравилось и льстило.
— Попробуй-ка, — с гордостью сказал он, подавая горячий острый соус.
Она открыла рот и тут же вскрикнула:
— Ой, Нунци, это же слишком горячо, ты обжег рот своей маленькой маме. — Энцио громко захохотал. Сегодня он был в хорошем настроении и готов был смеяться по любому поводу.
— Это подло с твоей стороны, — причитала Мери Энн. — Подло так относиться к своей маленькой девочке.
— Ты даже не представляешь себе, что такое подлость, — сказал Энцио. Он сунул палец в кипящий соус, облизал его, хмыкнул удовлетворенно и добавил еще немного вина. — Ты хорошая маленькая девочка. Оставайся такой, и все будет в порядке. — По своему Мери Энн ему очень нравилась. Она была глупее, чем многие другие женщины, и никогда не задавала вопросов; сложена по его вкусу, всегда готова услужить и никогда его не раздражала. С ней не было той обычной рутины, как с другими женщинами: они вселяются к тебе и уже через пару недель считают, что ты полностью в их власти. Они любопытны, задают массу вопросов, а когда появляется желание лечь с ними в постель, жалуются на головную боль. Энцио очень гордился тем, что даже сейчас, в свои шестьдесят девять лет, мог заниматься любовью раз или два в неделю. Охотно, хотя и с горечью, он вспоминал те времена, когда мог делать это раз, два, а иногда и три, и четыре раза за одну ночь. Он был тогда бешеным мужчиной!
Теперь дело его сыновей продолжить традиции Бассалино по женской части. И он имел их — трех великолепных молодых мужчин, которыми очень гордился. Они — смысл его жизни и должны понести в будущее имя Бассалино, а когда он окончательно состарится, сыновья поддержат его, как он когда-то поддерживал их,
Хорошо, что они не попали под влияние матери. По мнению Энцио, она была ненормальной. Она постоянно сидела взаперти в своей комнате, шпионила, подглядывала через окно и разговаривала только со своими сыновьями, когда они ее навещали. Пятнадцать лет назад она уединилась в своей комнате, пытаясь в течение всего этого времени переломить Энцио, ожидая, что он наконец раскается.
Но он не поддавался. В результате страдала только она. Что бы он ни делал в своей жизни, это была его жизнь, и она не имела права в нее вмешиваться.
Из-за готовности переспать с первой попавшейся мало-мальски привлекательной женщиной, встретившейся на пути, его в молодости прозвали «Быком».
Однажды, развлекаясь с женой одного из своих друзей, Винсента Хога, он получил пулевое ранение — первое и последнее. Как утверждали злые языки, Винсент Хог якобы застал их обоих во время любовной сцены и выстрелил ему прямо в анальное отверстие.
К счастью, в этой истории не все было так, как рассказывали. Винсент Хог стрелял в него, это точно, но пуля попала ему в зад и в действительности не причинила большого вреда.
Это, однако, явно не доставило удовольствия Энцио, и с Винсентом Хогом вскоре произошел ряд несчастных случаев. Началось с того, что сгорел его дом, и закончилось тем, что в последний момент его удалось вытащить из воды с привязанным к ногам бетонным блоком.
С Энцио шутки были плохи. Ему особенно не нравилось, что эта история получила огласку и над ним потихоньку посмеивались.
Вскоре после этого случая он познакомился с Розой Вакко Моран и женился на ней. Она была дочерью его друга. Худое, немного высокомерного вида лицо, хрупкость святой мадонны, воплощенная в молодой, непорочной итальянской девушке. Сыграли грандиозную свадьбу. На ней было белое кружевное платье, а Энцио был одет в блестящий фрак с красной гвоздикой в петлице, белые ботинки и перчатки.