– Я могу справиться со своей работой не хуже тебя. Даже лучше. В сто раз.
– Вот и отлично. Сейчас я составлю список, и мы займемся делом.
ГЛАВА 4
– У тебя нет его портрета.
Ева хмуро смотрела на главного эксперта Дики Беренски, которого за елейную улыбку и вкрадчивые манеры многие не любили. Но в своем деле он был настоящим гением.
– И ради этого ты заставил меня вернуться в управление?
– Я думал, что ты захочешь это знать. – Дики развернул кресло и уставился на экран другого монитора. Его паучьи пальцы забегали по клавиатуре. – Ты видишь это?
Ева внимательно изучила цветное изображение.
– Это волос.
– Умница, девочка. Но весь вопрос в том, что это за волос. Он не с головы предполагаемого преступника, не с головы жертвы и не с другой части их тел. Это волос из парика. Очень дорогого мужского парика.
– Ты можешь выяснить его происхождение? – быстро спросила Ева.
– Стараюсь. – Он развернул кресло к третьему экрану. – А что здесь, по-твоему?
На мониторе были какие-то цветные круги, пятна и формулы. Ева шумно выдохнула. Она ненавидела отгадывать загадки, но вести себя по-другому с Дики было нельзя.
– Откуда я знаю?! Говори, не томи душу!
– Это грим, Даллас. Крем-основа номер 905/4. Следы этого крема остались на постельном белье. Но на трупе его не было. Более того… – Он вызвал на экран портрет. – Мы обнаружили следы воска для лица. Некоторые пижоны пользуются им, чтобы увеличить подбородок или скулы, если не хотят прибегать к косметической операции.
– А Брайна не пользовалась никаким воском?
– Еще один приз за сообразительность! Этот малый был в парике, пользовался воском для лица и был в гриме. Так что у тебя нет его портрета.
– Замечательная новость, Дики. Что еще?
– У нас есть пара волос с его лобка. Настоящих. Русого цвета. И множество отпечатков пальцев. На бокалах, на бутылке, на теле, на дверях и перилах балкона. В общем, не горюй. Ты найдешь этого типа, а мы упрячем его за решетку.
– Пришлешь мне результаты. С фабричными марками. Они понадобятся мне завтра утром.
– Эй! – крикнул Дики ей вслед. – Могла бы сказать спасибо!
– Да. Спасибо. Черт бы все побрал…
Всю дорогу домой Ева пыталась понять, что представляет собой убийца. Увы, было ясно, что он умен. Достаточно умен, чтобы изменить внешность и заранее позаботиться о том, чтобы его не могли узнать ни Брайна Бэнкхед, ни видеокамеры. Но он вошел в квартиру Брайны вовсе не для того, чтобы убить девушку. Ева была в этом уверена.
Он пришел, чтобы обольстить ее.
«Однако события вышли из-под его контроля, – думала Ева. – Поняв, что девушка умерла, он либо ударился в панику, либо разозлился и сбросил ее с балкона. Нет, скорее всего, ударился в панику. Когда он выходил из квартиры, гнева на его лице не было».
Кроме того, ей было ясно, что этот человек очень богат. Она прожила с Рорком год с лишним и научилась разбираться в таких вещах. Достаточно было увидеть покрой его костюма или шикарные туфли. Но он позволил Брайне заплатить за выпивку. Просто-напросто убил двух зайцев: не оставил следов и потешил самолюбие тем, что за него платит женщина. Что еще можно было про него сказать? Он хорошо разбирался в компьютерах и знал химию. Или имел доступ к тем, кто знал и то и другое.
Но главное – он был извращением. Возможно, психом, и в обычных условиях импотентом. «Скорее всего, убийца не женат», – решила Ева, подъехав к воротам дома. Этот тип не имел длительных и здоровых сексуальных связей. И не искал их. Он хотел полной власти над партнершей – и использовал для этого романтические ловушки.
В своей практике Ева уже сталкивалась с подобными случаями. Иллюзии, фантазии… Так легче представить себя гениальным любовником. Но когда такой человек добивался своего, существовало два варианта: либо страх и чувство вины заставляли его забиваться в нору, либо он начинал новую охоту.
Опыт Евы подсказывал ей, что хищники редко довольствуются одной жертвой.
В полумраке ее дом казался особенно элегантным. В бесчисленном множестве окон горел свет. Пышно цвели декоративные деревья и кустарники, названий которых она не знала. Их тонкий, изысканный аромат заставлял забыть о том, что ты находишься в городе.
Ева сумела полюбить этот дом, хотя год назад она не верила, что это возможно. Конечно, она всегда восхищалась им – обилие комнат, наполненных сокровищами, пугало и одновременно очаровывало ее. Но постепенно она начала ощущать любовь к этому дому. Такую же крепкую и нерушимую, как любовь к его хозяину.
Но Рорка здесь сейчас не было, и ей вдруг захотелось развернуться и уехать. В конце концов, она могла переночевать в управлении… Однако воспоминание о жизни, которую она вела до знакомства с Рорком, навело на Еву тоску и заставило остановиться перед домом.
Поднявшись по каменным ступеням, Ева распахнула красивую дверь и вошла в ярко освещенный вестибюль. Там ее ждал старый ворон Соммерсет, как всегда, облаченный в черное. Бесстрастное выражение лица соответствовало его бесстрастному тону.
– Лейтенант, вы уехали из дома посреди ночи и не сообщили мне ни о своем распорядке дня, ни о предполагаемом времени возвращения.
– Похоже, папочка недоволен?
Поскольку Ева обожала злить старого дворецкого Рорка, она сняла куртку и перебросила ее через перила лестницы. А поскольку Соммерсет обожал злить жену Рорка, он брезгливо взял потертую кожаную куртку двумя тощими пальцами.
– Сообщать о своих приходах и уходах может только воспитанный человек. Естественно, вам этого не понять.
– Ладно. Мы понимаем друг друга. Поскольку мой муж уехал, я решила немного поразвлечься. Как говорится, с глаз долой – из сердца вон…
Еве хотелось спросить, не знает ли Соммерсет, когда вернется Рорк, но она не могла на это решиться. «Знает, – решила она, поднимаясь по лестнице. – Соммерсет знает все, черт побери!» Конечно, она сама могла позвонить Рорку, но это значило бы потерять лицо. Разве она не говорила с ним двадцать четыре часа назад? Разве он не ответил, что надеется быстро покончить с делами и вернуться через пару дней?
Ева вошла в спальню, подумала, что надо принять душ и поесть, и решила, что не станет делать ни того, ни другого. Лучше пройти в кабинет, перечитать свои заметки и поработать на компьютере. Она сняла портупею с кобурой, повела плечами, и тут до нее дошло, что работа – это не выход.
Ей требовалось подумать.
Ева редко поднималась в сад, разбитый на крыше. Она не любила высоты. Но величина дома не мешала ей порой ощущать приступы клаустрофобии. Может быть, на воздухе ей станет легче.
Она раздвинула купол. На карликовых деревьях и цветах в горшках мерцал звездный свет. Журчал фонтан, струи которого падали в пруд с экзотическими рыбками, напоминавшими мокрые драгоценные камни.
Парапет украшали резные изображения крылатых фей. Ева вспомнила, как несколько раз они устраивали здесь приемы. Для таких людей, как Рорк, приемы были работой. Однако, как ни странно, они доставляли ему удовольствие.
Она редко видела в доме других слуг, кроме Соммерсета, но успела понять, что люди, обладающие большим богатством и большой властью, обычно командуют молчаливыми и практически невидимыми армиями, которые берут на себя все хлопоты. И все же Рорк, обладавший большим богатством и большой властью, взял на себя хлопоты, связанные со смертью друга…
Ева почувствовала, что в голове прояснилось, и решила, что можно подумать о работе.
Что представляла собой Брайна Бэнкхед? Молодая, пылкая, романтичная. Организованная. Любившая красивые вещи. Ее шкаф был набит аккуратно развешанной модной одеждой, но платье и туфли, которые она надела в тот роковой вечер, были новыми. И стоимость их она указала в книге расходов.