– Вы у меня в кабинете. Это значит, что я согласен сотрудничать.
Раздосадованная Ева поднялась на возвышение. Теперь уже Макнамаре пришлось смотреть на нее снизу вверх, и на его лице отразился холодный гнев.
– Пибоди, снимки.
Пибоди с наслаждением следила за тем, как ее начальница расправляется с властным старикашкой.
– Слушаюсь, лейтенант.
Она достала фотографии, и Ева положила их на гладкую поверхность стола.
– Вы узнаете кого-нибудь из этих женщин?
– Нет.
– Брайна Бэнкхед, Грейс Лутц, Моника Клайн. Эти имена ничего вам не говорят?
– Нет.
– Странно. Последние дни их портреты и имена мелькали во всех средствах массовой информации.
Макнамара не моргнул глазом.
– Как вам известно, меня не было в городе.
– Я слышала, что в Париже принимают передачи из Нью-Йорка.
– У меня нет времени на сплетни и прочую чепуху. И на отгадывание загадок тоже. Мисс Даллас, если вы скажете мне, о чем речь…
– Лейтенант Даллас. Насколько я знаю, вы участвовали в научном проекте, осуществлявшемся клиникой Форрестера совместно с «Аллегани Фармацевтикалс», в ходе которого проводились эксперименты с некоторыми веществами.
– Предназначенными для лечения сексуальных расстройств и бесплодия. Исследования были успешными, – добавил он, – и позволили получить два лекарства, совершившие переворот в медицине.
– Но проект был закрыт из-за дороговизны, а также из-за слухов о злоупотреблениях лекарствами и сексуальном преследовании некоторых участников проекта.
– Ваша информация неверна. Ни о каких злоупотреблениях речи не шло. Проект позволил получить важные результаты и был закрыт, потому что достиг своей цели.
– Однако кто-то продолжает экспериментировать. Две женщины мертвы, а третья находится в критическом состоянии. Они получили смертельную дозу комбинации препаратов, в просторечии называющихся «Шлюха» и «Дикий Кролик». Кто-то обладает значительными запасами того и другого вещества или возможностью создавать их.
– Лекарства, создающиеся для блага человечества, в руках преступника могут стать оружием. Но защищать население от таких людей – ваше дело, а не мое.
– Как по-вашему, кто из членов коллектива, проводившего эксперименты, мог стать преступником?
– Все врачи и средний медицинский персонал были проверены и тщательно отобраны.
– И все же кто-то пользовался препаратами в личных и даже преступных целях. Это не сплетни и не чепуха, – добавила она, не дав Макнамаре возразить. – Я расследую убийство. Секс и власть – большое искушение.
– Мы ученые, а не сексуальные маньяки!
– Почему все научные отчеты оказались засекреченными? Как и все гражданские иски, предъявленные участникам проекта?
– Никаких гражданских исков в суд не поступало. Печать никогда не сообщала о злоупотреблениях. А отчеты были засекречены, чтобы не порочить имена и репутации, и оградить достоинство участников проекта от злонамеренных слухов.
Ева придвинула к нему фотографии.
– Доктор, имена этих женщин кто-то уже опорочил. И не оставил от их достоинства камня на камне.
– Это не имеет ко мне никакого отношения.
– Насколько мне известно, проект принес много денег его руководителям и инвесторам. Для приобретения двух запрещенных препаратов, о которых идет речь, тоже нужно много денег. Я ищу двух мужчин, способных либо купить, либо изготовить значительное количество этих препаратов. Мужчин, хорошо разбирающихся в химии и электронике. Мужчин, которые видят в женщинах лишь игрушку. Сексуальных хищников, доктор Макнамара. Кто из принимавших участие в вашем проекте подходит под это описание?
– Ничем не могу помочь. Ваши проблемы не имеют никакого отношения ни к проекту, ни ко мне лично. Проект позволил создать лекарства, которые изменили жизнь человечества. Вы пытаетесь опорочить мою работу и мою репутацию только потому, что не знаете своего дела! – Он сунул Еве фотографии. – Вполне возможно, что эти женщины сами поощряли применение наркотиков. Каждая женщина, которая соглашается на встречу с мужчиной, которого она знает только по переписке, проявляет сексуальную инициативу.
– А я думаю, женщина проявляет сексуальную инициативу, потому что природа снабдила ее грудью. – Ева забрала снимки. – Похоже, кое-какая «чепуха» все же до вас дошла. Я ведь не говорила вам, как эти женщины познакомились с теми, кто на них напал.
– Ваше время истекло. – Он нажал кнопку под столом, и дверь открылась. – Если захотите поговорить со мной еще раз, обратитесь к моим адвокатам. А если я услышу какие-нибудь публичные упоминания моего имени, названия клиники или проекта в связи с вашим расследованием, они обратятся к вам сами.
Еве очень хотелось припугнуть его публичным скандалом, но она отказалась от этой мысли. Средства массовой информации подняли бы страшный шум, что наверняка повредило бы расследованию.
– Меня всегда удивляло, что некоторые врачи ни в грош не ставят человеческую жизнь. – Ева сошла с возвышения и отдала фотографии Пибоди. – Мы еще поговорим, – бросила она и вышла из кабинета. Дверь со стуком закрылась за их спинами.
– Ну и тип, – вздохнула Пибоди. – Женоненавистник и деспот, каких поискать. Наверное, считает себя полубогом.
Ева мрачно взглянула на нее.
– Он что-то знает. Я должна это выяснить. Но все нужно сделать без сучка и задоринки. Свяжись с адвокатами Макнамары и вызови его на формальный допрос в управление. Нужно будет добраться до этих засекреченных отчетов. Возвращайся в управление и начинай оформлять документы.
– Он будет бороться.
– Но в конце концов проиграет. Я поработаю на дому. Если получу новые данные, тут же сообщу.
Когда Ева приехала домой, Рорк уже вернулся, но она не стала заходить к нему в кабинет. Сев за письменный стол, она начала готовить отчеты. Ева была хорошо знакома с обычаями полубогов и знала, что должна срочно позаботиться о собственной безопасности. Она не сомневалась, что Макнамара будет жаловаться, и прожужжит уши не только ее непосредственному начальству, но даже мэру и самому губернатору. И не могла допустить, чтобы пострадали интересы дела, которым она занималась.
Когда результат оказался более или менее удовлетворительным, Ева отправила отчеты всем заинтересованным лицам. Затем настал черед засекреченных отчетов. Для проведения следствия о нескольких убийствах позарез требовалось получить к ним доступ. Но дело было хитрое. Даже если бы ее требование удовлетворили, на это могло уйти несколько драгоценных дней.
Конечно, существовал более быстрый способ. Ева посмотрела на дверь, отделявшую ее от кабинета Рорка. Если поручить эту работу мужу, он сделает ее быстро, надежно и незаметно. Она уже переступала границы дозволенного и, если будет нужно, сделает это еще раз. Но сначала нужно попробовать воспользоваться официальными каналами.
Ева подошла к компьютеру и приказала вывести все доступные сведения о докторе Теодоре Макнамаре на настенный экран.
Времени это заняло немного. Обнаружив, что доктору семьдесят восемь лет, Ева подумала, что у него явно были хорошие врачи-косметологи. Список законченных им учебных заведений и подготовленных научных отчетов производил внушительное впечатление. Был женат однажды и имел от этого брака одного ребенка. Дочь.
Ева поджала губы и задумалась. Услышав за спиной стук двери, она заговорила, не оборачиваясь:
– Представь себе, что ты имеешь дело с человеком, который не любит женщин и считает их зловредными созданиями. Вообще-то он считает зловредными всех, но женщин ставит на самое последнее место. И называет меня «мисс», – проворчала она.