– И этот человек до сих пор жив?! – Рорк подошел и начал массировать ей плечи. Внезапно до Евы дошло, что он обладает таинственной способностью сразу попадать в нужное место.
– Я бы ему врезала, но этому типу почти восемьдесят. Кстати, у него один ребенок, который, к несчастью, оказался существом женского пола. Огромное разочарование, верно?
– Верно, если он полный болван.
– Да, он болван. Но почему он не повторял попыток? Если у него были проблемы с женой – бесплодие или еще что-нибудь, – существовало множество других способов. Даже сорок-пятьдесят лет назад. Возможно, ему самому не хватало солдат для такой работы, а провериться он, разумеется, и не подумал. Вот засранец!
– Как мужчина могу сказать, что невозможность произвести на свет потомство – тяжелое испытание для мужской психики. – Рорк провел губами по ее волосам. – Если бы я захотел иметь ребенка, то пошел бы на все.
– Проверка на бесплодие – вещь неприятная и глубоко личная. Особенно для человека с гипертрофированным самолюбием. – Ева обернулась и посмотрела на мужа.
– Ты интересуешься моим мнением, потому что у меня гипертрофированное самолюбие?
– Дружок, твоим самолюбием можно было бы заасфальтировать Мэдисон-сквер. Но оно у тебя совсем другое, чем у этого недоумка. Может быть, именно этим объясняется его уход из частной практики в науку. Он занялся изучением сексуальных расстройств и бесплодия… Давай-ка проверим, что представляет собой его дочь.
Ева снова села за компьютер и запросила сведения о Саре Данвуд, урожденной Макнамара.
– Я человек добродушный, – начал Рорк, – а потому прощаю тебе это страшное оскорбление. Более того, я выполнил твое поручение. Сообщения не только блокированы. Они будут передаваться на специальный адрес, который я создал для тебя.
– Я не просила передавать их мне, – нахмурилась Ева.
– Семь бед – один ответ. – Рорк поднял ее со стула, обхватил руками ягодицы и крепко прижал к себе. – Вот. Это вправит тебе мозги.
– Не отвлекай меня. Я на работе. И, вообще, успокойся. Что с тобой сегодня?
– То же, что всегда. – Рорк засмеялся и отпустил ее. – Ладно, давай посмотрим, что у нас есть на эту даму.
– Ей пятьдесят три года, – задумчиво пробормотала Ева. – С самого начала пошла по стопам отца. Те же школы, те же высшие учебные заведения, те же больницы. А потом наука. Один брак. Один ребенок. Под копирку! За исключением того, что у нее родился мальчик. Посмотри-ка на его дату рождения! Через год после начала проекта. К тому времени она была замужем целых восемь лет. Меня ничуть не удивило бы, если бы эта женщина проводила опыты на самой себе.
Ева шумно выдохнула.
– Но такое это имеет отношение к убийству, черт побери? А ведь связь есть, нюхом чую! Ее муж тоже был участником творческого коллектива, но он слишком стар, чтобы оказаться одним из подозреваемых. А сын слишком молод. Хотя… Сколько ему – двадцать один, двадцать два? Не так уж и молод. Давай-ка запросим сведения о Люциусе Данвуде.
Пока компьютер выводил на экран данные о Люциусе Данвуде, всего в нескольких кварталах от жилища Рорка сам Люциус шел в парадную гостиную своего городского дома. Дед редко наносил ему визиты, а таких скоропалительных и вовсе никогда не было.
Если король спустился со своего трона – значит, у него были для этого веские причины. При мысли о том, каковы могут быть эти причины, у Люциуса вспотели ладони. Он рассеянно вытер их, о слаксы, пригладил густые рыжие кудри и, войдя в комнату, изобразил веселую улыбку.
– Дедушка, какой приятный сюрприз! Я не знал, что ты вернулся.
– Я прибыл вчера вечером. Где Кевин?
– Как всегда, за своими компьютерами. Может быть, выпьешь? У меня есть отличный шотландский виски. Думаю, он придется тебе по вкусу.
– Люциус, это не визит вежливости. Я хочу поговорить с тобой и с Кевином.
– Конечно. – По спине Люциуса потекла струйка пота. Он поднял трубку внутреннего телефона, нажал несколько кнопок и небрежно сказал: – Кевин, приехал мой дедушка и хочет тебя видеть.
– Немедленно, – добавил Макнамара.
– Конечно. Как прошло твое путешествие? – Люциус подошел к старинному бару с крепкими напитками. Дед мог не пить, но внуку выпивка была сейчас необходима.
– Продуктивно. Слово, которое после окончания университета стало тебе незнакомо.
– После окончания с отличием, – напомнил Люциус, наливая виски в тяжелый хрустальный стакан. – По окончании трудов праведных я взял годичный отпуск. Кроме того, я кое-что делаю в собственной лаборатории. Маленький личный проект. Ты ведь хорошо знаешь, что это такое.
Макнамара быстро отвернулся. Этот мальчик стал для него разочарованием. Тяжелым разочарованием. А ведь сам помогал создавать его, выбрав дочери в мужья наиболее подходящего человека. Человека, похожего на самого Теодора Макнамару. Умного, образованного, сильного. И честолюбивого.
Их неспособность зачать ребенка стала для Теодора источником постоянного раздражения, но зато помогла ему создать проект. Проект способствовал его карьере, подарил ему внука. А сейчас все могло полететь к чертовой матери.
Нет, он этого не допустит. Его имя ничем не запятнано – и останется таким.
А ведь он вложил столько сил в этого ребенка! Растил, учил, дал возможность беспрепятственно развивать выдающиеся способности, которыми его одарила природа. Но мальчишку испортили. «Во всем виновата его мать, – мрачно подумал Теодор. – Женская слабость. Холила его, лелеяла и вконец избаловала».
А теперь этот мальчишка мог погубить его репутацию и карьеру.
– Чем же ты занимаешься, Люциус?
Внук наполнил еще один стакан.
– Пока я не готов к разговору об эксперименте, хотя он идет неплохо… Как поживает бабушка?
– Как обычно. – Теодор взял протянутый ему стакан, пристально посмотрел в лицо внука и увидел то, что видел всегда. Непроницаемую стену. – Скучает по тебе. Пока я отсутствовал, у тебя не нашлось времени даже позвонить. Не говоря о визите.
– Я трудился как пчелка. – Виски сделал свое дело. – Навещу ее в самое ближайшее время… А вот и Кевин.
Он вернулся к бару, налил стаканчик для друга и еще один для себя.
– Доктор Макнамара, какой приятный сюрприз!
– Ты повторил мои слова. – Люциус протянул Кевину стакан. – Не часто нам оказывают такую честь… Это все, – сказал он секретарю и опустился в кресло. – Так о чем пойдет речь?
– Я хочу видеть твою лабораторию, – непреклонным тоном сказал Макнамара.
– Боюсь, не получится. – Люциус сделал глоток виски. – Ты же знаешь, как ревниво мы, ученые, относимся к своим экспериментам. Тс-с! Большой-большой секрет. В конце концов, я научился скрытности у тебя, не правда ли?
– Ты снова пользовался запрещенными препаратами?
– Нет. Я запомнил урок. Разве не так, Кевин? Мы оба запомнили урок, который ты преподал нам в прошлом году, отправив на реабилитацию. Тс-с… – повторил он и чуть не хихикнул. – Большой-большой секрет…
– Ты лжешь! – взорвался Макнамара. Он подошел к Люциусу и в ярости выбил из его руки стакан. – Думаешь, я не вижу признаков? Вы опять пользовались ими. Оба. Разрушили свой разум, свое будущее, уступив мерзкой слабости!
– Этот стакан был фамильным наследством. – У Люциуса задрожали руки, однако гнев и с детства въевшаяся в плоть и кровь ненависть к деду помогли ему побороть страх. – Тебе следовало бы с большим уважением относиться к таким вещам.
– Ты будешь говорить мне об уважении? Сегодня в мой офис приходила полиция. Они задавали мне вопросы. Завтра я должен явиться в правление для официальной дачи показаний. Кроме того, они потребовали доступа к засекреченным научным отчетам.
– Ай-яй-яй! – Яркие голубые глаза Люциуса замерцали, он бросил на Кевина взгляд озорного мальчишки. – Вот это будет скандал! Кевин, как ты думаешь, что случится, если будут разоблачены мрачные тайны и роковые страсти, которые способствовали нашему с тобой зачатию?