– Ах, лейтенант Даллас? Доктор Диматто говорила, что вы можете заехать. В данный момент она принимает пациента. Будьте добры подождать несколько минут в ее кабинете. Сейчас я свяжусь с ней.
– Хорошо.
Молодой человек провел Еву в коридор, по обе стороны которого находились смотровые. Коридор заканчивался просторным помещением с расставленным на столах лабораторным оборудованием. Откуда-то доносился детский смех.
– Ребята, у вас стало просторно, – заметила Ева.
– Да. Доктору Диматто удалось купить помещение, смежное с клиникой. Мы сменили оборудование и даже создали детское отделение. Теперь у нас шесть врачей, два из которых на полной ставке, и полностью оснащенная лаборатория! – Юношу распирало от гордости, и Ева невольно улыбнулась. – Доктор Диматто – ангел-хранитель Кэнал-стрит. Подождите немного.
– Черт побери, Луиза действительно здесь кое-что сделала, – прокомментировала Пибоди. – На это наверняка ушла пара миллионов.
– Да уж, не меньше.
Поскольку сама Ева пожертвовала… ладно, пусть будет подкупила, – Луизу всего лишь за половину миллиона, она подумала, что ангел-хранитель Кэнал-стрит сумел выбить нужные фонды в рекордно короткое время.
– Держу пари, что эта клиника оборудована лучше, чем моя районная больница, – поджав губы, сказала Пибоди.
– Да, пожалуй. – По мнению Евы, все районные больницы были похожи одна на другую и напоминали круги ада.
Впрочем, кабинет самой Луизы изменился мало. Он был тесным, маленьким, забитым до отказа и очень напоминал кабинет самой Евы в Центральном управлении. Они уже собирались оставить доктору записку и уехать, но тут дверь открылась и в кабинет быстро вошла Луиза.
– Привет. Мне необходим кофе! – Она устремилась к кофеварке. – Задавайте свои вопросы, а я тем временем слегка заправлюсь.
– Вы знали Брайну Бэнкхед?
– Нет.
– Пибоди, фотографию! – Ева взяла у сержанта копию фотографии с удостоверения личности и протянула ее Луизе. – Узнаете?
Увидев снимок, Луиза нахмурилась и провела свободной рукой по волосам. Из кармана ее медицинского халата торчали стетоскоп и леденец в красной обертке.
– Да. Я часто сталкивалась с ней в лифте и в местных магазинах. Наверное, мы даже перекидывались парой слов, как делают соседи, у которых нет времени познакомиться. Ее все-таки убили?
– Да. – Ева передала ей фотографию подозреваемого. – Узнаете его?
Луиза поставила стаканчик и внимательно рассмотрела фото.
– Нет. Я никогда его не видела. Он убил ее? Почему?
Ева вернула снимки Пибоди.
– Вы когда-нибудь лечили людей, которых напичкали снадобьями, усиливающими сексуальное влечение? «Шлюхой» или «Кроликом»?
– Да. Люди, принимавшие «Кролика», приходят к нам несколько раз в месяц. Но чаще всего это производные «Кролика» или комбинация «Экзотики» с «Зевсом», потому что настоящий «Кролик» очень дорог. Со «Шлюхой» я никогда не сталкивалась и не знаю, кто мог иметь с ней дело. В курсах наркологии на нее ссылаются, но этот препарат давно вышел из употребления.
– К сожалению, нет.
– Так вот оно что… Значит, он одурманил ее «Шлюхой»? «Шлюхой» и «Кроликом», да еще подмешал их в вино? О боже… – Она потерла руками лицо. – Уж лучше бы он вышиб ей мозги из пистолета.
– Может быть, вам имеет смысл расспросить своих знакомых врачей? А вдруг кто-нибудь из них слышал о воскрешении «Шлюхи» из мертвых?
– Это я могу. Кстати, вы знаете, как этот препарат получил свое бытовое название?
– Нет. Как?
– Он был предназначен для лечения различных фобий, в том числе боязни общения. Но контрольные испытания показали, что препарат чересчур хорош.
– В каком смысле?
– Выяснилось, что он оказывает побочное действие на гормоны и очень эффективен при сексуальных расстройствах. Если препарат принимали в определенных дозах под наблюдением врача, он усиливал желание и сексуальную функцию. Кроме того, препарат не вызывал привыкания, а то, что он опасно нестабилен, обнаружилось не сразу. Вскоре этот препарат приобрел популярность у студентов-медиков и молодых врачей. Они подмешивали его в вино и поили девушек своей мечты, чтобы немного расшевелить их! – В голосе Луизы прозвучал гнев, но она заставила себя успокоиться. – В общем, именно так он и получил свое название. В сочетании с алкоголем он так действует на нервную систему, что жертву ничего не стоит уговорить раздеться догола и заняться любовью на катке в Рокфеллер-центре. Чаще всего девушка теряла координацию движений и способность соображать, но при этом становилась чертовски сговорчивой.
– А «Кролик»?
– После него девушка могла трахаться со всей морской пехотой Соединенных Штатов, пока выдерживали сердце и мозг.
– Это знают врачи, – задумчиво сказала Ева. – Ну, а другой человек, имеющий дело с лекарствами, – химик, фармацевт, медсестра, фельдшер, – мог знать, что такая комбинация смертельна?
– Обязан был! Иначе он либо дурак, либо недоучка.
– О'кей, опросите знакомых. Если что-нибудь узнаете, свяжитесь со мной.
– Можете не сомневаться.
– Просто поразительно, сколько вы здесь успели сделать, – добавила Ева.
– Приятно слышать. – Луиза допила кофе и бросила одноразовый стаканчик в мусорное ведро. – Ваши три миллиона нам очень пригодились.
– Три миллиона?
– Ну конечно. Я была рада и пятистам тысячам, о которых шла речь. И никак не рассчитывала на такую щедрую премию.
– Когда же?.. – Ева облизала губы. – Когда вам передали эту премию?
Луиза улыбнулась.
– Похоже, вы не имеете об этом понятия. Мне передал деньги ваш поверенный в конце февраля. Предварительно он позвонил мне и сказал, что я могу получить два с половиной миллиона в случае согласия сотрудничать с недавно открывшимся в Нижнем Ист-Сайде Центром для женщин и детей, ставших жертвами насилия. Он называется «Доча». Мне сказали, – с улыбкой добавила она, – что по-гэльски это означает «надежда».
– Серьезно?
– Да. Даллас, вам повезло с мужем. Если вы устанете от Рорка, он всегда может рассчитывать на меня.
– Буду иметь в виду.
– Ничего не понимаю… Так это вы дали ей деньги? – недоверчиво спросила Пибоди, торопясь следом за Евой.
– Нет, не я! Потому что это не мои деньги, ясно? Это деньги Рорка. Я коп, черт побери, а у копов нет денег на то, чтобы делать такие широкие жесты!
– Да, но все-таки… Вас это разозлило?
Ева остановилась на тротуаре и сделала глубокий вдох.
– Нисколько. – И все же она пнула ногой ни в чем не повинный уличный фонарь. – Он мог бы сказать мне, правда? Если бы я была в курсе, то не вела бы себя, как последняя идиотка!
Пибоди пожала плечами.
– А по-моему, это был очень красивый жест.
– Не перечь мне, Пибоди! Забыла, что я выдающаяся полицейская сука?
– Нет, лейтенант. А поскольку ваша машина находится на том же месте и в том же состоянии, этого не забыли и здешние жители.
– Очень жаль, – желчно ответила Ева. – Сейчас я бы с наслаждением надрала кому-нибудь задницу.
Вернувшись в управление, Ева съела вместо ленча пачку печенья, с помощью компьютера нашла сведения о препаратах, вызвавших смерть Брайны, подумала и позвонила Макнабу.
– Мне нужен адрес.
– Который из двадцати трех?
– Что это значит, черт побери?
– Послушайте, давайте встретимся в комнате для совещаний. Ваш кабинет больше похож на коробку из-под обуви. Минуточку… Сейчас свободна комната 426. Я воспользуюсь вашим именем, чтобы никто не чинил препятствий.
– Макнаб…
– Легче все объяснить с глазу на глаз. До встречи.
Он прервал связь, не дав Еве вставить слово. Пришлось отыграться на Пибоди.
– В комнату для совещаний 426 шагом марш! – приказала она.
Взбешенная Ева пулей вылетела из кабинета и промчалась через комнату, где сидели детективы ее отдела. Никто из подчиненных не отважился заговорить с ней.