– Здесь. Вместе. Мы. Можешь спать на кровати. Я воспользуюсь стулом. – Он достал из сумки с бритвенными принадлежностями опасную бритву и положил ее на раковину.
– Ты бреешься? – спросила я, озадаченно глядя, как к бритве присоединился помазок. – Но постой, ты не должен бриться, ты же вампир! Все знают, что у вампиров не растут бороды!
– Все ошибаются, – сказал он и принялся наносить помазком мыльную пену налицо. Затем он взял в руки опасную бритву, и вид сверкающего лезвия у его щеки взбудоражил меня. Я всегда испытывала слабость к бреющимся мужчинам. Это было очень интимное действо. А отсюда следовало, что Адриану со мной так же комфортно, как и мне с ним. А если учесть, что мы знаем друг друга немногим более суток, то это давало мне все основания считать себя спасителем его души. Но я отбросила это в сторону и вернулась к менее волнующим делам.
– Эй! У тебя там и одежда есть! – Я вытащила из ранца черный трикотажный джемпер. – А это тебе зачем? Я думала, вампиры могут материализовать любую одежду.
Он посмотрел на меня через треснутое зеркало, продолжая бриться.
– Сначала оказывается, что ты вынужден бриться, потом выясняется, что ты не можешь одеваться с помощью колдовства, а теперь еще и это. Что это такое? – Я помахала перед ним знакомым предметом. – Зубная щетка?! Кто вообще слышал о вампире, которому нужна зубная щетка? Ты же не ешь, ради всего святого! И никогда в жизни я не читала ни одной книжки, где вампиру надо было бы чистить зубы. Нет, ну в самом деле, Адриан, пора уже проникнуться духом современности. Сколько тебе вообще лет?
– Четыреста восемьдесят один, хотя возраст здесь совсем ни при чем. И могу тебя заверить, я, во всяком случае, лично не знаю ни одного Темного, который мог бы материализовывать себе одежду из ниоткуда. Мы не волшебные феи, Нелл. Мы проклятые дети красной бездны, ночные странники, обреченные на вечные страдания. Но j это не значит, что у нас плохо с гигиеной. Мы бреемся, – мы чистим зубы, мы регулярно моемся. Я на все твои вопросы ответил?
– Ух ты! – Я села на кровать, проваливаясь вниз. – Четыреста восемьдесят один. Это значит, что ты родился в…
– В тысяча пятьсот двадцать четвертом году.
– Ух ты! – снова воскликнула я. У меня в голове никак не укладывался его возраст. Нет, в то, что он бессмертный, я легко поверила. Но вот то, что он был свидетелем величайших исторических событий, представить было сложно. За почти пять столетий он наверняка накопил огромный багаж знаний. – Ты воплощенная мечта историка! У меня слюнки текут от одной мысли о том, что хранится в твоей голове.
Он смыл остатки мыльной пены с лица, тщательно промокнул сухим полотенцем свои бритвенные принадлежности и только затем засунул их обратно в ранец. Его глаза светились голубыми топазами.
– Ты вряд ли захочешь узнать, что я храню в своей голове, Нелл. Будь ты даже моей Возлюбленной, ты не смогла бы примириться с теми ужасами, которые мне пришлось совершить, чтобы превратиться в того монстра, каким я стал. Меня ведь не без причины назвали Предателем.
– Ты же понимаешь, что нельзя мне говорить такое и ждать, что я не попробую рискнуть. – Я тут же встала и подошла к нему. – Я все еще не убеждена, что не являюсь твоей Возлюбленной, но уверяю тебя, что не стану навязывать тебе серьезных отношений.
– Вот и хорошо, потому что ты не…
– Но тем не менее я докажу тебе, что ты вовсе не злобный монстр, каким пытаешься казаться. Я знаю, что ты натворил много глупостей, но брось, Адриан, ты же проклят! Я, может, и не эксперт по демонологии, но готова поспорить, что когда носишь на себе одно из их проклятий, то вряд ли станешь разгуливать по окрестностям и делать добрые дела. Я также знаю, что ты не понравился бы мне, если бы я думала, что ты злой человек, так что перестань хмурить брови. Ты не злой. Ты не монстр. Не забывай, я ведь заглядывала тебе в сердце.
– Нуда, только после этого ты в обморок упала, – сказал он, сжав губы в тонкую линию. От этого мне только сильнее захотелось схватить его и целовать эти губы до тех пор, пока глаза его не сделаются черными.
– Это просто был шок от того, что твоя душа ушла в самоволку. Это не имеет никакого отношения к тому, что ты сделал, или к тому, кто ты есть. Хочешь, я докажу тебе это? – Я подошла к нему еще на шаг, едва не касаясь его. – Приготовься, потому что я снова собираюсь проникнуть в твою голову. Так, что это я там делала в прошлый раз? Ах да.
Я успокоилась и встала смирно, приведя мысли в порядок. Затем я отчетливо представила себе его образ. Ничего не произошло.
– Что я делаю не так? – спросила я, открывая глаза. Адриан стоял передо мной, скрестив руки на груди.
На какую-то долю секунды я позволила себе насладиться его бицепсами, обтянутыми плотной шелковой тканью рубашки, и его бугристыми предплечьями, что торчали из рукавов.
– Когда я делала это в прошлый раз, все было просто. Бац, и я в голове у Адриана! Но теперь не работает.
– Я решил не пускать тебя в свой разум, – сказал он бесстрастным голосом.
– А ты можешь так поступить со своей Возлюбленной? – Он немного озадачил меня тем, что не захотел пускать к себе в голову. Особенно меня раздражало то, что в мою голову он заходил, когда хотел, и никакого разрешения не спрашивал.
– Если бы ты была моей истинной Возлюбленной, то нет, я не мог бы удержать тебя. Между Темным и его Возлюбленной не может быть никаких секретов, но, поскольку ты мне не…
Я положила руку на его сердце и тут же погрузилась мысленно в его сознание, воющая пустота внутри его заполнила и меня. Я судорожно вздохнула от боли, когда эта пустота поглотила меня всю, не оставив ничего, кроме агонии и ярости. Но я сопротивлялась, отчаянно пытаясь вздохнуть, несмотря на полную безысходность. Реальность отступила на второй план, время и пространство растворились. И когда я уже начала тонуть в этой бездонной тьме, рядом появился Адриан. Он был рядом, отталкивая тьму своим светом, не давая ей поглотить меня, его присутствие помогло мне выжить в этом хаосе. Я крепко вцепилась в него, изо всех сил стараясь сдержать эмоции, переполнявшие меня, пока медленно, шаг за шагом, я не приняла и тьму, и боль, и муки. Я смотрела в кристально прозрачные глаза Адриана и знала, чего хочу. Я хотела, чтобы его боль ушла. Я хотела, чтобы душа вернулась на свое место. Я хотела, чтобы тьма внутри его стала светом.
Ты достаточно страдал, Адриан. Слова сами вспыхивали в моем сознании, а Адриан уже целовал мои губы, наполняя меня энергией, помогая мне трансформировать тьму внутри его. Я оградила его боль. Я заменила пустоту внутри его, вложив вместо нее цель. А вместо черного отчаяния я дала ему надежду.
Ты не можешь делать это. Это невозможно. Этого не может быть. Отрицание внутри его было сильно, но желание было еще сильнее.
Его губы жгли мои губы. Наш поцелуй длился вечность. Я дрожала от внезапного потока эротических образов, заполнивших мое сознание.
Я хочу тебя, Нелл. Ты мне нужна. Мое тело тянется к тебе. Но я не могу.
Почему? Я провела ладонями по его спине и, дойдя до талии, вытащила рубашку из штанов. Игорю желанием. Более того, я в таком же отчаянии, как и ты. Почему мы не можем сделать это?
Он страстно впился в мои губы, мои руки вцепились в горячую кожу его спины. Я почувствовала борьбу разрывающих его противоречий. Он с трудом оторвался от моих губ.
– Мы не можем это сделать, потому что я обречен на смерть. Вместе у нас нет будущего, Нелл. Мы не можем быть вместе. Я не обреку на проклятие еще одну невинную душу из-за своих грехов.
Я взялась обеими руками за его рубашку и рванула в стороны. Надо думать, мое поведение удивило его так же, как и меня, но я не остановилась на этом и сорвала с него остатки рубашки.
– М-р-р-р, – промурлыкала я, набрасываясь на него.