Я потерла глаза левой рукой, с удивлением отметив, что в кои-то веки она стала сильнее правой. Правая же рука свисала точно плеть вдоль тела, безжизненная от холода.
– Получилось? Он жив? Я сняла проклятие?
Мое зрение прояснилось, и я увидела, что Деймиан стоит на ногах, заключенный в медвежьи объятия Адриана, который покрывал лоб мальчонки поцелуями.
Я радостно засмеялась от картинки умиления. Боль и холод стоили того, чтобы увидеть это. Если бы только Сейер смог стать свидетелем такой любви к своему сыну.
Мальчик поднял голову и посмотрел на меня. Он был таким же темноволосым и голубоглазым, как и его отец. Он даже унаследовал фамильную привычку хмурить брови.
– Кто это, папа?
От удивления я едва не потеряла дар речи.
– Папа?
Глава 17
– От нее плохо пахнет. – Деймиан поморщил нос, в его копии глаз Адриана читалось презрение.
– Папа? – снова спросила я, решив, что часть моего мозга, должно быть, замерзла, пока я колдовала. Оставалось надеяться, что он быстро оттает, потому что мне будет очень не хватать этой части. – Он считает тебя отцом? Он думает, что ты – это Сейер?
– Деймиан – мой сын, а не Сейера, – быстро сказал Адриан, затем взял мальчика за плечо и подтолкнул к двери. Вторую руку он протянул мне. – Пойдем, Hasi, нам пора уходить. Нет сомнения, что каждый бессмертный в радиусе пяти миль почувствовал силу, которую ты высвободила, снимая проклятие. Мы должны уйти как можно дальше, пока Сейер и Данте не нашли нас.
– Твой сын? – как попугай переспросила я. Я чувствовала себя еще глупее, чем обычно. Я проигнорировала его руку и заглянула глубоко в его глаза. В них отражались нетерпение и беспокойство, а еще я увидела в них благодарность, природу которой мне не хотелось исследовать, но одно было верно – он прав. Прав насчет силы, которую я высвободила, прав насчет того, что все должны были это почувствовать. – Но ведь он сын Белинды, а это значит…
– Мы обсудим это позже. – Он взял меня за запястье не болезненной, но в то же время стальной хваткой и буквально вытащил из комнаты, толкая впереди себя Деймиана свободной рукой.
– Ты назвал ее «Hasi», – сказал мальчик, оглядываясь назад, пока мы поднимались наверх. – Она что, твоя подружка?
Ужас, который он вложил в слово «подружка», мог означать только то, что он относится ко мне немногим лучше, чем к чумной бактерии.
– С тобой мы тоже обсудим это позже, – процедил Адриан сквозь зубы. Он совершенно игнорировал окружающих, пропуская нас вперед.
– От нее воняет, – фыркнул мальчишка.
– Я думаю, тот, кто еще несколько минут назад был мертвее гвоздя в косяке, мог бы проявить больше благодарности в адрес человека, спасшего его, – парировала я и подумала, что жизнь моя вдруг превратилась в сущий кошмар. Деймиан – сын Адриана?! Мне придется быть мачехой несносному, грубому мальчишке, который считает вдобавок, что от меня дурно пахнет. Я покачала головой, в надежде вытрясти из нее остатки холодного тумана. Нет, наверняка мальчишка такой угрюмый из-за стресса. Ведь его заколдовали, а потом освободили. Уверена, что, когда он оправится от травмы, он…
– Она ведь не будет с нами жить, пап, не будет? – спросил Деймиан через плечо. Мы все еще поднимались по лестнице. – Если она останется с нами, то мне станет плохо.
…и дальше будет таким же маленьким монстром. Я показала ему язык как раз в тот момент, когда мы вышли из подвала.
– Ты, случайно, не видел фильм «Omen – предзнаменование»?
– Быстрее к лестнице, – велел Адриан, не обращая внимания на нашу перебранку. Я решила не продолжать эту глупую перепалку, почувствовав его тревогу. Я осязала в воздухе угрозу. Что-то было не так.
Мы взлетели по ступенькам в главный холл Британского музея, огромный зал посреди музея.
И оказались посреди ада.
Люди метались по холлу, дико вереща. Их крики отражались от стеклянного потолка и возвращались в толпу, множась. Мне показалось, что мы загнаны в ловушку из бесконечного крика.
– Какого черта… – начала было я, но застыла, когда увидела наконец, от чего бежали люди. – Боже правый, это же, это же…
– Мумии, – сказал Адриан и тяжело вздохнул. – Именно этого я и боялся. Я надеялся, что твоя сила не дотянется до них, все-таки нас разделяло несколько этажей, но ты сильнее, чем кто-либо мог предположить.
– Мумии? – спросила я голосом, ставшим вдруг выше на октаву.
Адриан цыкнул на меня и потащил нас с Деймианом налево.
– Под статуей есть выход. Быстрее, пока…
– Мумии! – закричала я, поняв, что мои глаза не обманывают меня. Люди, которые бежали через главный холл, были самыми обычными людьми. Человекоподобные создания, обернутые в бурые бинты, бесцельно и слепо бродили по холлу. – Это же настоящие мумии!
– Нелл! Не говори ничего! – сказал мне Адриан, а Деймиан пошел навстречу им.
– Здорово! – сказал он.
Уровень шума снижался по мере того, как люди покидали здание. Остались лишь немногочисленные работники музея и охранники. Первые сгрудились в сторонке и смотрели, как три мумии бродили по холлу, словно потерявшиеся утята, а последние заняли позиции за статуей.
– А одна из них Имхотеп? Он высосет из всех кровь? Можно я посмотрю, как он будет это делать? – жадно спросил Деймиан.
– Ах ты, вампиреныш кровожадный! – воскликнула я не подумав, все еще глядя на происходящее. Сказала и поняла, как глупо это звучало со стороны. Деймиан с издевкой посмотрел на меня. Ближайшая к нам мумия повернула ко мне голову. При этом шея ее затрещала, и я втянула голову в плечи, ожидая, что сейчас у мумии отвалится голова.
– Нелл, ты должна хранить молчание, – сказал Адриан мне на ухо.
– Что? – спросила я, с ужасом наблюдая, как Деймиан безбоязненно подходит к мумии. Она крутила головой, словно желала рассмотреть, что происходит вокруг, и не могла. В отличие от мумий из фильмов эти вроде бы не пытались убить всех подряд. Если честно, то они выглядели скорее жалко, чем пугающе. Одна из мумий вообще ползала по полу боком, точно краб. Видимо, ей никак не удавалось встать на ноги. – Деймиан, не трогай мумий, они хрупкие, и, если ты до них дотронешься, они развалятся…
Адриан застонал в ответ на мой крик, который разнесся по всему холлу. Мумии, пол которых невозможно было разобрать из-за бинтов, повернулись ко мне. Все три издали странные звуки и двинулись на нас.
– Ради всех святых, женщина, ты будешь меня слушать? – прошипел Адриан, схватил Деймиана за шиворот, меня за руку и потащил нас обоих к боковому выходу.
– Что? А что я такого сделала? И почему они нас преследуют? – спросила я, пока мы торопливо спускались по лесенке к пожарному выходу. Оглянувшись через плечо, я увидела, что мумии по-прежнему движутся за нами.
– Ты подняла их, – мрачно ответил Адриан.
– Ничего я не поднимала!
– Не отпирайся. В обычной ситуации у тебя не хватило бы могущества снять более одного проклятия, но с силой кольца ты сняла все проклятия в здании, включая те, что лежали на мумиях.
– Мумии были прокляты? – Нам в лицо повеяло свежей вечерней прохладой, когда Адриан вышиб ногой дверь пожарного выхода. Меня ослепило голубыми проблесковыми маячками и оглушило сиренами. Я снова оглянулась назад. Мумии продолжали нас преследовать. За ними, правда на почтительном расстоянии, шли работники музея и охранники с ружьями наперевес. Некоторые из них отдавали приказания по рации.
– Некоторые. Не все. Те три, что идут за нами, судя по всему, были прокляты. Идите быстрее, охрана вызвала полицию, и здание будет оцеплено через пару минут.
– А почему я не вижу одну из мумий? – спросил Деймиан, как раз когда мы выбежали из дверей. Уже совсем стемнело, и улицы заполнились людьми, спешащими в пригороды из шумного центра как пешком, так и на машинах. Мы свернули на маленькую стоянку для автомобилей сотрудников музея. Здесь в основном стояли малолитражки.
– Я понимаю, что я сняла проклятия с мумий своими чарами, но вот чего я не понимаю, так это почему они преследуют нас? – спросила я Адриана, который подбежал к ближайшей машине и попробовал открыть переднюю дверь. Но она оказалась заперта.