– Мы встретим опасность вместе, Hasi. Всегда вместе.
Я повернулась к нему лицом, он дал мне руку, и мы встали перед статуэткой, наши сердца, как и наши сознания, стали одним целым. Статуэтка безжизненно стояла на столе, но краем глаза я видела лучики энергии, что рвалась из нее наружу.
Готов?
Вместо ответа Адриан сжал мне пальцы, и я подняла свободную руку, чтобы начать распутывать узор проклятия на его груди.
Я люблю тебя, Hasi. Его глаза были полны подтверждением его слов. Я даже заколебалась на мгновение, но лишь сильнее прижала палец к узору. Правда, мне пришлось тут же отдернуть его, так как он онемел от холода.
– Внемли мне, Асмодей, Повелитель Тьмы, Демон Ночи. – Холод пополз вверх по руке к голове. – Внезапно тепло встало на пути у стужи. Это Адриан положил свою руку, не давая холоду добраться до моего мозга.
Мои пальцы расплетали первый из шести узлов, составлявших проклятие. Я продолжала говорить:
– Своей кровью я разрываю эти чары, снимая их с человека, что стоит перед тобой. Силой своей я не позволю тебе воспарить.
Когда я принялась за второй узел, мою кожу ужалила боль. Рука дрожала от страха и холода, мне с трудом удавалось удерживать палец на узоре проклятия.
– Сердцем своим я развею твою волю.
Свет, наполненный криками и яростью, заполнил мое сознание. Ужасное ощущение, которое я впервые испытала десять лет назад, снова разрывало меня на части, но я держалась из последних сил, потому что ценою всему была жизнь Адриана.
Ты уже спасла меня, Hasi. Ты не можешь подвести меня, что бы ни случилось. Ты подарила мне любовь, и остальное уже не важно.
Слова Адриана, такие мягкие и теплые, пробились сквозь боль и свет, смягчив и то и другое, позволив мне сосредоточиться.
Пальцы мои тем временем уже распутывали четвертый и пятый узлы.
– Где была лишь боль, да воцарит радость! Где была лишь тьма, да воцарит свет!
С криком, который едва не порвал мои барабанные перепонки, из статуэтки вырвался Асмодей, воплощение зла, столь ужасного, что невыносимо было даже смотреть на него. Я попыталась отвернуться, но он смотрел прямо на меня, и тело мое пронзила агония. Я выгнулась в руках Адриана, мое сознание начало меркнуть отсвета, разрывавшего мою голову. Тело мое онемело, скованное страшным холодом, а душа моя кровоточила, внемля словам Асмодея, что набатом звенели в моей голове.
Ты скорее умрешь, чем получишь моего раба.
Тогда я умру. Я кричала, стараясь поднять руку, стараясь распутать последний узел. Но она не повиновалась мне. Асмодей заморозил меня.
Боль подкосила мои ноги, но я не упала и, хотя я не могла видеть, знала, что это Адриан держит меня. Это тепло его руки я чувствовала на своей ладони, это его любовь давала мне силы бороться и сопротивляться боли. На грани потери сознания, зная, что каждая секунда промедления сжигает мой мозг, я заставила двигаться свой палец, заставила его завершить последний изгиб проклятия.
– Разорвала, расплела и проклятие я сняла.
Что ж, тогда умри!
Месть Асмодея смяла меня, оторвала от Адриана, бросила на пол, заполнив все мое существо агонией боли. Свет застил все вокруг, перелился через меня. Я погрузилась в него, понимая, что проиграла.
Я не могу пошевелить ногами.
Разве?
И руками тоже не могу пошевелить.
А почему, как думаешь?
Хм. Дай-ка подумать. Может, потому, что на мне лежит огромный вампир?
Темный, Hasi. Я Темный, а не вампир. Я уже устал повторять тебе это раз за разом. Но ты упрямо называешь меня этим ужасным словом. Кроме того, это пот от трудов праведных. Ты не можешь презирать меня за это.
Я открыла глаза и улыбнулась Адриану. Мы лежали без сил после сладких любовных утех. Я провела пальцем по его бицепсу, затем ущипнула его за мягкое место.
– Не напрашивайся на комплименты, я и так тебя обожаю.
– То-то же, – сказал он, самодовольно улыбаясь, и укусил меня за плечо.
– Эй, вагон-ресторан закрыт! Ты уже съел три блюда, неужели еще мало?
Он прорычал что-то, уткнувшись мне в шею. У меня всегда на тебя голод, Hasi.
Я улыбнулась лукаво и пощекотала пальцем его по загривку, там у него была самая эрогенная зона.
– Ты просто любишь побаловать свою душу, только и всего. И ты тут вовсе ни при чем. Мне вообще кажется, что ты готов заниматься любовью со всем, что движется, потому что душа усиливает все твои чувства.
– Со всем, что движется? – крикнул он в притворном гневе, сверкнув клыками. – Ты забыла, с кем говоришь? Меня боятся! Я самый сильный, самый…
– Сексуальный, и ты это знаешь.
Его губы сложились в самодовольную улыбку.
– Женщина, я накажу тебя за такое оскорбление!
Он пододвинулся ко мне и приготовился наказать меня, а это всегда заканчивалось диким, безудержным сексом.
– Вы там закончили? Три часа уже прошло! – услышали мы капризный голос.
Я икнула, спряталась за Адриана и натянула на себя одеяло. Адриан глянул на дверь, где стоял мальчишка.
– Я уже говорил тебе – теперь, когда Нелл с нами, ты должен стучаться, прежде чем войти в спальню.
Я окончательно слезла с Адриана, сдвинувшись на самый дальний край кровати, и нашарила халат, который одолжила мне Элли. Он был на мне, но Адриан сорвал его. Может, он упал под кровать?
– Я стучался. Вы меня просто не слышали. Она смеялась.
– У Нелл есть имя. Она моя Возлюбленная. Ты будешь обращаться к ней с уважением и станешь называть ее по имени.
Моя рука нашарила под кроватью сухой круглый предмет. Я замерла.
– Ты любишь ее больше меня! – закричал Деймиан. – От нее дурно пахнет! Как ты вообще можешь находиться рядом с ней?
Адриан закатил глаза и сел на кровати.
– Мы уже обсуждали все это. Ты мой сын. Я люблю тебя. И всегда любил. Но и Нелл я тоже люблю, и если ты дашь ей шанс и перестанешь чураться ее, то она впустит тебя в свое сердце.
– Ага, можно подумать, он согласится на это, – пробормотала я и вытащила предмет из-под кровати.
– Так мы идем в музей или нет? – потребовал Деймиан, игнорируя слова отца. – Она же говорила, что мы пойдем. Я хочу на мумий посмотреть.
Я глянула на свою ладонь, на которой лежала голова одной из мумий. Ее челюсть отвисла в улыбке. Я накрыла высохшие губы рукой, чтобы приглушить радостное мычание.
– А кто сказал, что ты можешь пойти в музей? – спросил Адриан.
Деймиан вымученно вздохнул. Так могут вздыхать только десятилетние мальчишки.
– Нелл.
– Ладно. Мы будем готовы через десять минут. Давай-ка ты причешешься и переоденешься в чистую одежду, – сказал Адриан.
Я аккуратно засунула голову мумии обратно под кровать. Адриан взял меня за руку:
– Hasi, я, честно говоря, нисколько не опечален, что ты вернула мумий на место, но, признаться, было удобно, когда Деймиан мог смотреть на них, не сопровождая нас в музей.
– Хм… – сказала я, мысленно улыбаясь. Ну как мне сказать ему, что за те сумасшедшие два дня, что последовали за моей схваткой с Асмодеем – в основном это время ушло на мое восстановление, – я ввела его в заблуждение, сказав, что собираюсь заклинанием отправить их в музей? Мои желания так и остались желаниями, хотя я честно хотела все сделать, как обещала, сразу после того, как вдоволь отпраздную свое воскрешение и Воссоединение с Адрианом.
Адриан крепко обнял меня.
– Не беспокойся насчет Деймиана, Hasi. Он полюбит тебя так же сильно, как и я. Просто ему нужно время, чтобы адаптироваться к обстоятельствам.
Я улыбнулась и поцеловала его.
– Да? Что ж, а до той поры у меня есть для тебя предложение.
Он ответил на мой поцелуй, гладя меня ниже талии.
– И что же это за предложение?
– Давай отдадим Деймиана в школу-интернат для Темных?
Его улыбка заполнила мое сердце, мою душу, залив вечер радостью, которой было мало места во всем мире.