К счастью, Эшлинн этого не слышит. Или, может быть, делает вид, что не слышит, и предпочитает игнорировать ее слова.
— Люблю бегать перед работой. Это расслабляет на всю ночь.
— Она любит бегать? — Чарли открывает рот, не в силах сохранить серьезность.
Я никогда не увлекалась бегом, поэтому ничего не смыслю в том, как должен выглядеть бегун. Но что-то мне подсказывает, что Эшлинн знает об этом все.
— Какой прекрасный вечер. Закат просто восхитительный.
— Да, восхитительный, — насмешливо соглашается Кейт. Иногда она может быть... мудачкой. Вот я и высказалась. Кейт наливает себе еще один бокал вина и убирает бутылку. И вдруг с подозрением смотрит на королеву красоты. — Почему ты такая бодрая поздним вечером?
— Я работаю по ночам. Кардиотренировка помогает мне расслабиться.
А потом Кейт задает вопрос, ответ на который мы до смерти хотим знать.
— Где ты работаешь?
— О, я актриса. — Эшлинн так весело вышагивает, что практически подпрыгивает.
— Никогда не встречала актрис. — Чарли сияет, словно Эшлинн родилась в семье Кардашьян. — Какие твои фильмы мы могли видеть?
Эшлинн отмахивается, а затем делает пару глотков воды.
— В основном это развлечение для взрослых, так что сомневаюсь, что вы что-то видели.
— Ты имеешь в виду порно? — фыркает Кейт, удивленно распахнув глаза.
Эшлинн внимательно смотрит на нас, будто мы можем прекратить с ней общение из-за ее профессии. Она медленно закручивает крышку бутылки с водой.
— Да, можно и так сказать. Но работники данной отрасли предпочитают называть это по-другому.
— Почему?
— Потому что слово «порно» ассоциируется с чем-то дешевым и грязным. «Фильмы для взрослых» звучит намного лучше. Как и в любом другом фильме, у нас есть сценарий и сюжетная линия, которой мы следуем.
— Порно, — выпаливает Кейт. — В любом случае, как ни крути, это порно.
Знаю, что у вас на уме: «Келли, вы говорите о порно в присутствии детей?». Честно говоря, Финли крепко спит (надеюсь, так будет всю ночь), а Севи это не волнует. Он все еще смотрит на собаку и совершенно не понимает, о чем мы говорим. Однако Хейзел хотела бы подслушать, но сейчас она идет примерно в двадцати футах впереди нас и собирает цветы с соседских лужаек. Так что она не слышит ни единого слова.
— Как ты это делаешь? — спрашиваю я, потому что мне безумно любопытно. — Ты ведь замужем. Неужели твой муж не ревнует?
— Я встретила Боннера на съемках. Ничего личного.
Кейт останавливается и, наливая вино в бокал, заявляет:
— Дорогуша, это личное, если парень всунул свой член в твою киску.
— Девчонки, а чем вы зарабатываете на жизнь? — спрашивает Эшлинн, пытаясь сменить тему.
— Я ресторанный критик. Проверяю рестораны, — говорит Чарли, подбегая к почтовому ящику со своим ключом.
Сегодня четверг. Я проверяю почту только по вторникам. Не хочется портить себе выходные получением возможных счетов. Меня это разозлит. Я не проверяю почту, соответственно, не расстраиваюсь.
— Я рожаю детей, — говорю я.
— А я пью через день, — произносит Кейт, допивая очередной бокал вина.
Гретхен, которая, как мне казалось, нас бросила, появляется рядом и засовывает свой телефон в лифчик.
— Что я пропустила?
— Королева красоты — порнозвезда, — выпаливает Кейт, глядя на пустую бутылку вина в моей коляске.
Гретхен кривится. Сложно описать ее реакцию. Я не понимаю, удивлена она или нет, поэтому просто скажу, что Гретхен выглядит офигевшей. И чересчур осуждающей.
— Дорогая, это недостойный способ зарабатывать на жизнь.
Да, ее понесло. На мгновение мне становится жаль Эшлинн. Невозможно сказать, насколько ее это беспокоит, но держу пари: зарабатывает она достаточно.
— Я не спрашивала твоего мнения, — произносит Эшлинн таким приятным голосом, которым обычно говорят кому-то, что его мнение не имеет значения. — И в том, что я делаю, нет ничего недостойного. Я исполнитель. Конечно, я занимаюсь сексом с мужчинами, и это записывают на видео, но в этом нет ничего недостойного. Мое тело — мое искусство. И если это означает играть роль, связанную с сексом, я это сделаю.
— Теперь мы можем стать лучшими подругами? — Кейт кашляет и протягивает руку Эшлинн.
Они дают друг другу пять и смеются, пока Гретхен закатывает глаза и снова поправляет леггинсы.
— Кажется, это твои, Кейт. У них детский размер.
— Нет. Я ненавижу леггинсы. — Кейт жестом показывает на свои дырявые треники и шлепанцы. — Мне в них жарко. И с чего бы моей одежде быть у тебя?
Гретхен снова подтягивает леггинсы.
— Потому что ты тайком пробралась в мой дом, взяла мои и заменила их на эти.
— Ну да, делать мне больше нечего.
Чарли закрывает свой почтовый ящик и закатывает глаза.
— Счета, счета, счета... О, смотрите. Члены. Старые пердуны.
— Гадость. — Кейт вырывает брошюру из руки Чарли и рассматривает ее. — Серьезно, что это такое? — она указывает на фотографию внутри, на которой изображена обнаженная пара.
— Это рассылка. Присылают раз в месяц. — Чарли смотрит непонимающую Эшлинн и чувствует необходимость объясниться. — У моего мужа кризис среднего возраста. Он присоединился к группе нудистов.
— А такая существует? — Я пожалела, что спросила, но ничего уже не исправить.
— Да. Это что-то типа тех компаний, которые собираются вместе забавы ради и отправляются в походы или играют в волейбол.
— Пока их сиськи и сосиски подпрыгивают вверх-вниз. Хотела бы я посмотреть на этих людей. — Кейт выпячивает грудь и делает вид, что играет в волейбол.
— Если серьезно, то все плохо. Он совсем свихнулся, — устало вздыхает Чарли. — Я знаю, он мне не изменяет, но это странно, правда?
Мы все киваем. Даже Эшлинн, которая, кажется, ничуть не осуждает Стива за любовь к наготе, соглашается.
— С тех пор как присоединился к этой тупой группе, он постоянно выставляет свой член на всеобщее обозрение. В буквальном смысле — его член всегда на виду. Член за утренним кофе. Стив говорит: «О, давай пообедаем», а потом вместе с огурцами я вижу член. Это ужасно. Мне и раньше не нравился вид его хрена, а сейчас я вижу его по несколько раз в день. Он не обрезан и выглядит так, как будто злющая змея пытается сбросить свою кожу. — Нас всех передергивает от отвращения. Каждую. Из. Нас. — По большей части Элла редко бывает дома, потому что боится, что ее отец будет голышом смотреть телевизор. Так теперь она еще встречается с этим раздолбаем.
— Мой сын не раздолбай. Он милый мальчик. — Гретхен ведет себя так, будто Чарли ударила ее по лицу.
Чарли широко раскрывает глаза.
— Он поцарапал мою машину, потому что я запретила ему парковаться на улице.
— Ну, ты заявила на Джейдена в полицию.
— Потому что он поцарапал мою машину, Гретхен, — нервно смеется Чарли.
— Он заплатил за покраску, — машет она рукой в ответ.
Наклонив голову, Чарли движется вперед.
— Точнее сказать, ты заплатила.
— Без разницы.
Хотите — верьте, хотите — нет, но Чарли и Гретхен подруги. Хорошие подруги. Клянусь.
Кейт стоит рядом со мной и все еще смотрит на брошюру в своей руке. А потом возвращает ее Чарли.
— Может быть, если я начну ходить голышом по дому, мой муж переедет.
— Ты живешь с одиннадцатилетними близнецами и своим отцом. Уверена, это не очень хорошая идея.
— Почему Джейсон до сих пор живет с тобой? — спрашивает Чарли, поглядывая на бутылку вина таким же взглядом, который Гретхен бросила на Эшлинн, когда узнала, что в нее входят чужие члены. — Это странно.
— Келли сказала Ноа, что хочет развестись, — произносит Кейт, пытаясь увести разговор от обсуждения своей персоны и ее проблем с алкоголем. — Ну, это что-то новенькое.