Американский футбол, как утверждает Гордон, сменил бейсбол в качестве всенародно любимого спорта, потому что он даёт возможность как игрокам, так и зрителям пережить большее количество этих «единений». Переживание единения, это, по сути, всего лишь момент высвобождения, следующий за периодом нарастающей напряжённости: во время этой судороги, поток энергии течёт так сильно, что невозможно «вспомнить» об обычном различии между «я» и окружающей средой. Некто попросту есть. Неважно даже, является ли этот опыт в обычном смысле приятным или нет — что объясняет, почему мы ожидаем субботнего матча даже несмотря на то, что он может оказаться «неприятным» (наша команда проигрывает) с такой же вероятностью, как и «приятным» (наша команда выигрывает). Суть не в конечной точке, скажем так, а в самом путешествии — в моментах облегчения после напряжённости, таких, как внезапный пас вперёд. Мы так взволнованы, так объединены, когда летит мяч из свиной кожи, что наши железы не разбирают, забивает голы наша команда или другая: мы чувствуем один «кайф» или «вспышку» (как это назвали бы те, кто употребляет наркоту). Профессор Гордон приводит знаменитое высказывание Ника Грека (игрока в покер Никоса Дандалоса) насчёт того, что наибольшее удовольствие после выигрыша в азартной игре ему приносит проигрыш в азартной игре. (Это также объясняет наше загадочное упоение фильмами ужасов или даже спектаклями-трагедиями. Вспышка единения — та же самая, каким бы стимулом она ни была вызвана.
Как отмечает профессор Гордон, это также относится и к тому, что действительно увлечённые игроки в карты предпочитают стад-покер дро-покеру. В игре в дро-покер всего одно пиковое переживание (этот тот момент, когда наконец открывают карты), но в игре в пятикарточный стад-покер пять пиковых переживаний, а в семикарточном стад-покере их семь.
Эти «маленькие сатори»[55], как их называет Алан Уоттс, незаурядный религиозный мыслитель, также отметивший их значимость для жизни человека, могут перерастать в то, что можно назвать «средними сатори», при которых человек как целое ещё глубже вовлечён, накапливается больше напряжённости на протяжении более долгого периода, и соответственно более сильным оказывается высвобождение в момент кульминации. И тут мы добираемся до знаменитых «пиковых переживаний», считающихся столь важными в психологии доктора Маслоу и гештальт-психологов: трансцендентных мигов романтической или родительской любви, прорывов в науке и искусстве, экстазах покорителей гор и тому подобного. А когда разрежение «я» становится абсолютным, мы переживаем «истинное сатори», это вселенское сознание, которое изучал канадский психиатр Р. Бекк (R. Bucke), обладавший двумя уникальными преимуществами в данной области исследований: он пережил это сам и мог пронаблюдать, как это происходит с его другом Уолтом Уитменом.
Может показаться странным, что судорога толпы болельщиков на американском футболе, когда игрок пересекает линию гола, может в более слабой форме повторять знаменитое переживание доктора Бекка, когда он, не принимая никаких наркотиков и не практикуя страстные молитвы, йогу или другие методы самопрограммирования, совсем неожиданно обнаружил себя однажды «окутанным облаком цвета пламени», а затем осознал, что «пламя было внутри меня». (Кундалини?) Как он писал потом, пламя полностью поглотило его обычный разум, и он «не только лишь уверовал, но увидел, что вселенная состоит не из мёртвой материи, но напротив, является живой Личностью; я осознал для себя жизнь вечную». (Это психоделический опыт без участия наркотиков, цитата из которого приводилась в конце первой главы).
Во всех этих случаях, повторимся, происходит просто «переживание единения» на разных уровнях единения неизменно более высокой ступени. Или, говоря проще, привычка думать о «себе» и «собственном опыте» как отдельно существующих вещах временно забывается под напором шума доктора Лилли (то есть необработанной «информации» или чистой энергии). Но эта привычка выстраивать дихотомию «моих ощущений» и «меня» настолько укоренилась, что мы не можем ничего из этого понять, пока не доберёмся до сильного пикового переживания единения вроде того, что было у доктора Бекка — или же намеренно приобретём привычку внимательно подмечать после каждого небольшого переживания единения, что именно мы на самом деле делали и чувствовали во время спазма, когда умышленное и неумышленное стали одним и тем же.
55