— Netflix (*американская развлекательная компания, поставщик фильмов и сериалов на основе потокового мультимедиа, прим. редактора). Но у меня также есть ДВД, заполненный шоу. И держу пари, ты не смог бы назвать ни одну из моих передач.
— «Война кондитеров», — тычу я пальцем в небо.
— Ух ты. Ты действительно знаешь все, — поднимает она руки в знак поражения. — Что заставило тебя назвать это шоу?
— Удачная догадка, вот и все. Девушка, которая делала свадебный торт для моего брата и невестки, была на нем всего несколько недель назад, и моя семья не может перестать болтать об этом.
— Да ладно. В каком? Какая была тема? Наверное, я его видела.
— Это была тема летнего лагеря, и кусок бревенчатой хижины отломился от ее торта, когда они его перевозили.
— О Боже, да, я видела его. И она бы точно выиграла, если бы этого не случилось. Но она хорошо себя повела в этом случае.
— Определенно. Думаю, для Эшли это был более сильный удар.
— Эшли? Это твоя невестка?
— Да, она замужем за моим братом Патриком. — Мой старый кофейник громко булькает последние несколько капель, заканчивая с шипением. Запах колумбийского кофе тёмной обжарки проникает по всей моей квартире, заманивая меня на кухню с Холли на буксире. — У них шестеро детей, все девочки.
— У тебя шесть племянниц?
— Семь. У моего брата Кента и его жены Робин тоже есть маленькая дочь.
Я наполняю две кружки и протягиваю одну Холли. Она обхватывает обеими руками керамическую кружку и подносит ее к носу, чтобы вдохнуть аромат. — Это все объясняет.
— Хм? — Я подношу кружку к губам и делаю глоток.
— Ситуация с Шопкинс.
— О, да, Шопкинс. Они нравятся моим племянницам. Я просто не мог… — Я делаю глоток из кружки. Горячий кофе обжигает мне горло.
— Ты просто не мог рассказать о своих племянницах, потому что не знал, были ли у моего настоящего парня племянницы, — заканчивает она за меня, и я киваю. Та ночь будет преследовать меня вечно. Она ставит свою кружку на стойку и кладет руку на бедро. — Мэтью, ты можешь перестать давиться горячим кофе. Все уже позади, мы двигаемся дальше. — Она встаёт на цыпочки, чтобы поправить прядь моих волос, и я улавливаю слабый запах моего шампуня в ее волосах.
— Я сожалею о той ночи. — Мое горло саднит, и слова выходят неуверенными. Она приподнимает бровь. — Нет, я не жалею об этой части ночи, только о первой части, — выдыхаю я. Мне нужно начать думать, прежде говорить. Чем больше я нахожусь рядом с ней, тем хуже мне становится. Это потому, что она мне нравится. Она мне очень нравится. И симпатия к ней превращает меня в идиота.
Звук снегоуборочной машины на моей улице, отвлекает нас от непростого разговора и переводит внимание за окно.
— Даже с машиной я вижу только белое. Не могу поверить, что выпал весь этот снег. Это безумие. Еще даже не День благодарения.
— Скорая помощь будет сумасшедшим местом сегодня вечером.
— Сегодня вечером? Тебе нужно работать? — Ее глаза широко распахиваются, она снова смотрит на горы снега.
— Да, и если снег в ближайшее время не прекратится, мне придется откапывать зимнюю обувь и идти в больницу пешком.
— Никакого снежного дня для тебя, — говорит она.
— Неа, но, полагают, у тебя его тоже не будет.
— Верно. Честно говоря, мне, наверное, стоит достать свой телефон и начать работать. — Она возвращается к дивану и роется в своей сумочке. — У тебя есть зарядное устройство? — Она поднимает свой сотовый. — Обычно я работаю со своего ноутбука, но, думаю, сегодня придется обойтись телефоном.
— Ты можешь воспользоваться моим ноутбуком, — предлагаю я, роясь в ящике в поисках зарядного устройства.
— Все в порядке. Кроме того, если я воспользуюсь твоим ноутбуком, на чем ты будешь смотреть все свое порно?
Я замираю. Я даже не моргаю. Убейте меня. Убейте меня сейчас же.
— Мэтью, прости. — Она прикусывает губу, чтобы не рассмеяться. — Видишь, опять эта незрелость. Я не могу это контролировать. — Я все еще застыл в ужасе и скорее всего до сих пор не моргнул. Протрезвев от смеха, она делает глубокий вдох и выхватывает зарядку из моей неподвижной, безжизненной руки. — Тебе бы помогло, если бы я сказала, что тоже смотрю порно?
Моя голова дёргается вверх.
Что она только что сказала?
Пин тоже прислушивается.
«Что она только что сказала?»
— Правда? — осторожно спрашиваю я. Это может быть уловкой, все же мы с Пином ждём пока она ответит, затаив дыхание.