Я, конечно, тоже хотела отрицать сам факт того, что мы можем быть парой, семьей, тем более думать о детях, но то, как выразился он, просто выбешивает. Словно я не женщина, а мутант с щупальцами вместо конечностей.
Я выпускаю воздух, как кипящий чайник, и, благодаря старушку, все-таки беру яблоко. После гречки это почти как любимый наполеон.
— А ты куда так вырядилась? Надеюсь, к сантехнику? - осматривает он меня уже с ног до головы и задерживается на простых кедах.
— Не твое собачье дело! – огрызаюсь я, уже занося руку, чтобы нажать кнопку домофона.
— Только не говори, что на собеседование. Я бы тебя не взял! — говорит он мне вслед, а пока бабушка идет к двери, я успеваю развернуться и показать средний палец за долю секунды, до того, как дверь закроется. Показывая тем самым, что я бы никогда не стала работать на прожигателя жизни и блядуна.
Глава 8. Мышка
Но он, конечно, прав и в таком виде лучше на собеседовании в приличной фирме не появляться. Пока иду на остановку, вздыхаю, вспоминая батарею моих костюмов, так и висящих в пакетах в квартире где я жила, как память о моей фигуре. Теперь придется идти в магазин и смотреться в зеркало, пока ткань будет пытаться сойтись на моих бидонах.
Ненавижу эти зеркала в магазинах одежды. Они почему-то издевательски показывают все в самом невыгодном свете, хотя должно быть наоборот.
Но в любом случае нормальный костюм я смогу купить, если заработаю. А так как у меня нет никакого другого таланта кроме маркетинга в сети и безопасности программных обеспечений, я смело еду на встречу с Пашей.
По дороге стараюсь не думать о змеях искусителях. Но о яблоках подумать можно, поэтому достаю свое, наливное, спелое и бережно его протираю. На самом деле, когда всего много, то мало что ценишь. Вот те же яблоки. Их в доме всегда было полно, а я почему-то заедала стресс конфетами. Поэтому сейчас, перед тем, как съесть, долго рассматриваю фрукт, втягиваю в себя аромат и вдруг слышу, что рядом кто-то сделал то же самое. Поднимаю взгляд и понимаю. Что настолько закопалась в своих мыслях, что не заметила мамочку, с сидящим рядом ребенком.
Мальчишка завлекательно мне улыбается и говорит:
— У вас такое красивое яблоко
— Петя! Это что такое?
— Отличный ход, малыш, — Тихону я так и говорила, когда ему удавалось развести меня на мультик. — Заслужил.
Пока Петя хрустит яблоком, мы с его мамой смеёмся, и она, конечно, спрашивает
— А у вас кто?
Интересно, а все матери считают, что раз они имеют детей, то и все должны иметь.
Буду честной. Я заядлая чайлдфри. Еще с детства, видя, как матери орут и пиздят своих детей, решила, что я не хочу так же. Ведь пообещать себе можно что угодно, а как оно на деле будет – не ясно. Я не хотела становиться замызганной, толстой, вечно всем недовольной, какой была и моя мать. Я не хотела детей. И перед тем, как собраться замуж за Грибоедова, я очень четко озвучила свою позицию. Никаких детей. Кто угодно. Собаки. Кошки. Крокодилы. Но не орущие младенцы, которые сводят с ума.
Муж согласился, убедив, что и сам недолюбливает детей, и мы радостно вступили в брак, надеясь, что в нашей жизни будет только любимая работа и счастье в доме.
Кто же знал, что этот скот проколет себе презервативы?
Конечно, я полюбила своего Тихона. Наверное, в особенности за то, что он не доставлял хлопот нигде. Ни в животе, ни когда рождался. Да и позже он стал той отдушиной, что помогала находится на плаву так долго. И той слабостью, которой пользовались родственники. Я правда пыталась сохранить брак, но то, каким способом меня вынудили стать матерью, навсегда перечеркнуло возможность семейного счастья. Правда пять лет назад я упорно убеждала себя в обратном.
— У меня сын, — улыбаюсь, вспоминая светлые волосы и карие глаза, рука сама тянется к телефону, но запрещаю себе. С Грибоедова станется прослушивать разговоры. А только услышав голос бабы Софы, он тут же поймет, где я спрятала Тихона. – Его Тихон зовут.
От дальнейших подробностей меня избавил голос, извещающий об остановке Невский проспект. Я киваю с улыбкой матери и спускаюсь с трамвая, сразу выбирая нужное направление.
У элитного офиса, который очень органично вписывался в старинный ландшафт города, меня уже ждал Паша. И я бы даже присвистнула, если бы умела. За год он снял свои очки. Надел линзы, поменял прическу и вместо штанов на подтяжках начал ходить в весьма приличном костюме. Даже рядом с ним я ощущала себя так, как ощущает себя повидавшая виды проститутка рядом с девственницей.
— Привет, круто...— хочу я начать, но Паша бесцеремонно тащит меня в сторону от элитного центра и предлагает пройти в бар в подвале.