Андрианна подумала о его жене, женщине, ради которой, по словам Глэдис Гарсиа, он сменил свою фамилию. Ее счастье было его долгом. Он обязан был попытаться дать ей то, в чем она нуждалась. Это было то, что и составляло брак, не так ли? Каждый из партнеров дает другому то, в чем он или она нуждаются, — кроме любви и секса.
— Я уверена, что у вас были серьезные основания так поступить, — скороговоркой проговорила она.
— Я думаю, что это так. Я сменил фамилию, когда еще учился в медицинской школе. Я сказал себе, что делаю так из-за всеобщей предубежденности против чиканос, что, как Джеральдо Фернандез, я никогда не смогу попасть в какой-нибудь действительно отличный исследовательский центр. А как я смог бы делать все то хорошее, что планировал, если бы я не получил хорошее распределение?
Значит он все-таки сменил свою фамилию не ради своей жены, подумала Андрианна.
— Но это разумно — сменить фамилию ради этого.
— Вы так считаете? Я собирался стать аспирантом Стэнфордской медицинской школы. Кто-то подумает, что было бы достаточно попасть в какую-либо хорошую исследовательскую группу. Может быть, все, чего я действительно хотел — избавиться от того, что я считал клеймом позора.
— Я не верю этому. Это нелепо.
— Именно это говорила моя жена Мелисса. Но она говорила в первую очередь о смене моей фамилии. Она говорила, что было нелепо мне менять фамилию, потому что та была… — он опустил голову, не решаясь продолжать.
— Ну? Скажите мне, пожалуйста.
— Она сказала, что моя фамилия была частью красоты быть самим собой и что чего бы я ни достиг, было бы еще более красивым, если бы все во мне оставалось таким, каким было при рождении… Своего рода сложение составляющих меня. Вот что говорит Мелисса, — сказал он. Его темные глаза светились, и Андрианна подумала, что, несмотря на то, кем был доктор Херн, он гордился своей женой больше, чем самим собой, и само по себе это было замечательно. И она поняла, что Глэдис Гарсиа была не права в отношении Мелиссы Херн.
Ошеломленная услышанным, Андрианна опустила глаза.
— Мне кажется, ваша жена — поэт.
— Да, но я не послушался ее и все-таки сменил свою фамилию. И в конце концов я никого не обманул. Все по-прежнему знали, кем я был и что я делал. Как это может исчезнуть? «Человек знаменит не именем, а делами своими». Я думаю, что именно это Мелисса пыталась мне сказать. Но к тому времени, когда я действительно понял все это, я был уже Джерри Херном слишком долго, чтобы менять все назад — я уже утратил часть себя.
— Нет, нет! — воскликнула она. — Вы по-прежнему тот, кто вы есть — независимо от того, как вы себя называете! — Она остановилась, удивленная осознанием того, что возражает и от своего, и от его имени. — Но вы еще не рассказали мне, как от научной работы вы вернулись сюда, в Ла-Паз.
— Я не возвращался до тех пор, пока мой отец не умер. Я работал в большом госпитале в Сан-Франциско и занимался своими исследованиями, и когда умер мой отец, его похороны заставили меня переменить свое решение. Именно тогда это поразило меня — я увидел, что сотни людей пришли на его похороны, и как они плакали и скорбели о нем. Здесь были не только из Ла-Паза, но и со всей этой долины. И все, о чем я мог подумать, насколько же тяжела для них его утрата! Это были люди, которые не могли себе позволить пойти к модным врачам или ездить в Сан-Франциско и обратно в надежде, что их примут в клинике какого-либо большого госпиталя бесплатно или без медицинской страховки. И как они оплакивали! Они просто потеряли одного из своих лучших друзей — моего отца, который начал свою жизнь как один из них и целиком посвятил себя их нуждам. И я понял, что здесь была та работа, которую надо было делать. Возможно, не более важная, чем научная работа, но, по крайней мере, необходимая людям. И можно было сказать, что это тоже своего рода научное исследование. Настоящие исследования в реальных условиях, а не в стенах изолированной лаборатории. Поэтому в тот день я принял решение и никогда больше не оглядывался назад и не сожалел о нем. — Он засмеялся. — Даже когда я слышу, сколько денег зарабатывают сейчас все мои старые приятели по медицинской школе…