Мы приехали на вокзал в полдень, у выхода толпились таксисты, они предлагали поехать на границу с Киргизией, видимо это популярный маршрут для приезжих в Андижан, мы записали телефон одного из них, договорились, что на следующий день съездим с ним на границу и вернёмся обратно. Мы довольные отправились смотреть городок, а заодно искать гостиницу и еду. Женщины в городе были замотаны в паранджу, не все, конечно, но достаточно, чтобы придать городку своеобразный восточный колорит, который после всех этих терактов, войн и терроризма, отталкивает и пугает. С едой разобрались быстро, поели плов в кафе, в Узбекистане везде, в каждой кафешке готовят вкусный плов, это родина этого незамысловатого блюда. А вот с гостиницей, были трудности, посуточные квартиры не сдаются, в приложении 2GIS карты Андижана нет, Яндекс такси тоже нет, по городу ездят маленькие машинки жёлтого цвета с маршрутными номерами, они что-то наподобие такси, но ездят по определённому маршруту. Мы ходили по улицам, дворам, искали объявления на столбах, дверях подъездов, в надежде найти квартиру на ночь, приставали к прохожим, но не понимали друг друга, там люди не знают ни русского, ни английского языков.
Мы уже совсем отчаялись, шли на вокзал ночевать и нам встретился отель, большой, красивый и жутко дорогой как выяснилось. Причём для граждан Узбекистана там стоит копейки, а для иностранцев в разы завышена цена, мы сняли на ночь двухместный номер, оставили там вещи и потащились ужинать. На этот раз наш выбор пал на кафе с самообслуживанием, мы набрали всякой еды, наелись от пуза и вернулись в отель. Сходили по очереди в душ, я напился таблеток, завалился на кровать, включил телевизор, принялся переключать каналы. В основном это были местные каналы на узбекском языке, в новостях показывали заводских рабочих и трудящихся на хлопковых полях, на музыкальных каналах транслировали клипы, чем-то отдалённо напоминающие индийские фильмы, среди этого всего попадались голливудские и российские фильмы, переведённые на узбекский. Наконец я наткнулся на русскоязычный канал где крутили киношки, не помню, что там шло, какая-то ерунда, но для фона самое то. Мы долго не решались с женой заняться сексом, но в итоге занялись им, секс в браке особенно страстный, но с температурой и больным горлом не до страсти, так, что это просто трах ради траха. Хотя атмосфера отеля и сама поездка всегда придаёт определённый оттенок постельным утехам.
Я долго не мог уснуть, и завидовал спящей крепким сном жене, я ворочался в постели, смотрел фильмы все подряд. В голову лезли разные мысли, в основном бредовые, я никак не мог их отогнать от себя, вертелся волчком и думал обо всём на свете, о любви, судьбе, вере, предназначении, об обязанностях и о безысходности, чему бывать – того не миновать. За окном начался дождь, я встал, заглянул за штору – «Как странно» – подумал я – «Почему я нахожусь в этом богом забытом городке, брежу от жара и не могу уснуть». В свете ночных фонарей, неспешна прошли женщины в паранджах – «И это тоже для меня странно, зачем они так одеваются, ведь это тоже сексуальность, о которой Фрейд даже не догадывался, чтобы он создал, если бы родился в стране, где женщины скрывают своё лицо от мужчин и где у мужчины может быть несколько жён. Что это с точки зрения психологии – патология, сублимация или извращение, ведь мы же, называющие себя цивилизованными людьми, не заставляющие своих женщин прятать лица и тела, для них извращенцы. Какие разные люди живут на одной планете, одни борются за права сексуальных меньшинств, выставляют напоказ свою ориентацию, а другие прячут женщин за тканью, чтобы никто не возжелал её. Что правильно – прятать женщину, чтобы не искушаться или бороться со своими помыслами внутри себя, обуздывать пороки, думаю ничто неправильно, человек животное, которое пытается всевозможными методами бороться с инстинктами, чтобы не уподобиться обезьяне. Мы очень много уделяем внимания сексу и его проявлениям, говорим, спорим, боремся, обуздываем, воздерживаемся, занимаемся извращениями, и так мало трахаемся. Мы готовы разрешись однополые браки, ради того, чтобы люди могли законно трахаться, мы сначала придумали ограничения и правила, а потом восстаём против них, мы всё время боремся с кем-то и за что-то, вместо того, чтобы трахаться и не сублимировать недоёб в противостоянии. Мы так и не поняли Фрейда».
Вторая поездка в Андижан произошла через два месяца в феврале. Самочувствие было намного лучше, температура к тому времени спала, а вид за окном был приятнее, так как весна в Узбекистане ранняя и в феврале уже зацвели фисташковые деревья и абрикос, распустились почки и пробилась зелёная трава через рыжую от глины почву. Во второй раз мы сидели рядом и пялились в окно, конечно убогость осталась, всё те же трущобы, но зелень немного скрасила их, придала божеский вид. Всю дорогу мы обсуждали вид за окном и придумывали туристические программы в эту страну, которой много тысяч лет, но в то же время кажется, что она так и не прожила всё это время вместе со всем миром, будто законсервировалась на века в махалле, не впуская будущее в свои дворы. Как бы мы не относились к пейзажу за окном, частью которого были люди и худая скотина, как бы мы не силились понять суть мироздания здешнего уклада, время шло, люди рождались, умирали, проживая свои жизни, становясь частью истории. Одно мне стало ясно из всего увиденного мной – мир многогранен и то, что для одних норма, для других преступление; без чего не может жить одно племя человеков, другое даже не подозревает о существовании оного. Люди везде разные, мы так мало живём на этой планете, что не готовы ещё ко всеобщей глобализации, это пока остаётся утопической мечтой бюрократов из просторных кабинетов. Мы всё те же дикие племена только вместо палки-копалки у нас в руках смартфон, что в сути ничего не меняет, мы лишь можем рассказать другим племенам о своих богах, которые никому кроме нас не нужны.