Мы буквально выпорхнули из магазина и окрылённые полетели ждать известий из Лондона и возвращения Стивена. Это, знаете, бывает вот так в жизни, жил, мучился, парился с неудачами, а тут, раз и всё закончилось, наконец-то вырываешься из стада неудачников и становишься тем, кем никогда не должен был стать, это счастье, это эйфория, не передать словами.
Но… Как всегда, есть одно большое, НО, и здесь оно тоже притаилось. Стив попросту исчез, он не отвечал на наши сообщения, и не то, что через две недели, а по сей день он не появился, ничего из обещанного не сделал, и возил ли он вино в Лондон, тоже не известно. А самое главное, зачем он говорил нам все эти возвышенные слова, зачем обещал, а может он попросту помер. Но… Мы остались ни с чем, всё как всегда, из этого, кажется, не вырваться. Везёт кому-то, но не нам, хотя, я всегда верил, что мне должно повезти, хоть когда-то, вот хотя бы даже с вот этой книгой, но с другой стороны знаю, что не бывает везения… Короче, не стоит это даже рассуждений и траты нашего с вами времени. А отправимся-ка мы лучше обратно в Ташкент, туда, где и когда была написана книга «Блядство», потому что последняя глава этой книги была дописана там, в телефон, на работе в ресторане.
Так давно это было, что не припомнить тот вечер, в который я написал заключительную главу. Но шёл дождь, лил как из ведра, зима в Ташкенте вообще дождливая, а не снежная. Я ехал в такси на работу, по стёклам машины лили струи воды, поскрипывали дворники, еле слышно гудел кулер в печке, было тепло и сыро, как это обычно бывает в такую погоду. Мокрый асфальт отражал красные огни габаритов и стоп огней впереди едущих машин, по которым тоже струилась вода. В такую погоду особенное настроение, немного грустное, немного радостное, в меру романтичное и слегка тоскливое, но в целом приятно ощущать себя в этом состоянии.
Я расплатился с таксистом, вышел из машины, добежал до дверей, они, такие, знаете, громоздкие, деревянные с резным рисунком, причём не узбекским, а киргизским, потому что здесь находился, когда-то ресторан «Ханство Манаса», это герой одноимённого киргизского эпоса, который объединил все киргизские племена в горах Ала-Тоо. В ресторане много осталось от прошлых хозяев, которые, к слову, и есть владельцы «Стим Бара», это то заведение, куда я ходил в самом начале устраиваться на вакансию контролёра зала. В подвале, где находилась бухгалтерия и куда мы все в конце смены ходили за зарплатой, валялись маленькие войлочные юрты, в них при Манасе приносили счёт, но вот орнаменты на них были вовсе не киргизские, а греческие, такие, знаете, квадратные волны…
О, блин… Вспомнил… Там в подвале находился зиндан, прям самый настоящий, с орудиями пыток, это известное место на весь город, все ходили в «Ханство Манаса», что бы посмотреть на этот средневековый ужас, а страшно действительно было. Больше всего мне понравилась, ну, скорее запомнилась дыба, это такое кресло с шипами, в него усаживали человека и десятки острых наконечников впивались в тело, ноги прижимали дощечкой с шипами, а руки приковывали кандалами. Капец, аж яйца сжимались у меня каждый раз, когда спускался в подвал за зарплатой и разглядывал это орудие пыток, страшно представить, как человека силой усаживали, он сопротивлялся, кричал, вырывался, но всё бесполезно, правосудие та ещё машина пыток и уничтожения… Потом его приковывали, он визжал, истекал кровью, говном и мочой, а спустя какое-то время силы покидали тело и из груди вырывался лишь хриплый стон. Пиздец… Причём к зиндану это кресло никакого отношения не имеет, это испанский стул на самом деле, а дыба – это абсолютно другое, это стол, на котором человека четвертовали, растягивая за ноги и руки в разные стороны, но узбеки не разбираются даже в орудиях пыток, поэтому на кресле висела табличка с надписью – «ДЫБА»… И такую вот кровавую картину рисовало мне воображение, каждый раз, года я спускался за зарплатой, мало приятного, но это как ни что лучше выражает сущность человека… Без комментариев… Так это я созерцал реквизит, представить даже не могу настоящее орудие пыток, которому сотни лет и дерево которого пропитано всеми соками человеческого тела, у него наверняка своеобразный цвет и запах, фу, жуть, ненавижу людей, лучше бы они трахались без конца, чем вот это вот всё… Чем вот это всё… Вот это всё… Это всё… Всё это «Блядство»:
Глава 7. О чём говорят мужчины
Мужики сплетники как женщины, может и похуже, по крайней мере в своей откровенности. Когда мы собираемся сугубо мужской компанией, то обсуждаем не только машины, но ещё и женщин, причём когда кого и как трахали. Вообще среди мужиков бытует мнение, что когда мужик изменяет, то он ебёт бабу, а когда баба изменяет, то ебут всю семью, а ещё и вот это: – «секс без любви – это не измена, это просто снять стресс». Вот одну такую посиделку я в заключении всего и опишу, мужчины за это на меня обидятся, а женщины будут шокированы, но это про нас про всех, это про ваших мужей, сыновей, братьев, отцов, да и просто коллег с соседями. Это обо всём племени с хуем и яйцами, и те, кто это отрицает, у того либо яиц нет, либо он врёт.