Через пару суток Бьянка, на удивление трезвая, велела Маркосу складывать вещички — завтра его отвезут в приют для сложных подростков. И как она раньше не додумалась его туда сбагрить? Одним ртом меньше. Всё-таки Адо — малый смекалистый, не зря он старшенький и самый здоровый из её детей.
Кристина Перальта, придя на следующий день, с Маркосом обращалась ласково. Даже пообещала, что в приюте его осмотрит врач.
— А вы можете выполнить моё последнее желание перед отъездом? — спросил Маркос.
— Ну, конечно! Чего ты хочешь?
— Я хочу посидеть за рулём вашей машины! Можно?
Женщину такая просьба позабавила.
— Ну конечно! Только это не моя машина, она служебная.
Бьянка и Адо с остальными детьми вышли на порог, чтобы Маркоса проводить, а Кристина Перальта усадила его за руль автомобиля — чёрного, с белой надписью на боку: «Служба опеки».
— Красивая машина, — сказал Маркос жёстко. — Я люблю машины.
— Когда ты вырастешь, обязательно купишь свой автомобиль, — улыбнулась дама из опеки.
— Я не вырасту, — и он нажал на газ.
Маркос неплохо умел водить автомобиль — один из любовников матери научил его управлять своей раздолбанной колымагой. Лихо выкрутил он руль, направив авто во двор, где стояла Бьянка с детьми. Адо оттолкнул мать. Та упала, выронив младенца. Адо выскочил наперерез машине. И Маркос поехал целенаправленно на него.
— Ты чего делаешь?! Тормози! Тормози сейчас же!!!
Чей-то визг. Удар. Ещё удар. Хруст. Скрежет колёс. И всё поплыло перед глазами. А потом темнота. Возможно, навсегда.
Нет. Остался жив. Сотрясение мозга. Очнулся в больнице с решётками на окнах. Про родных не спросил ни разу. А через время полицейские высадили Маркоса у грязно-серого здания с табличкой: «Колония для несовершеннолетних №2».
====== Глава 2. Фантом-убийца ======
Год 2015.
Ветер колыхал французскую косу под шлемом мотоциклистки, что на безумной скорости неслась по Авенида Бельграно, пересекая квартал Монтсеррат. Тёмно-синяя форма со знаками отличия инспектора федеральной полиции Буэнос-Айреса; тонкая талия, затянутая ремнём. Своей шестидесятисантиметровой талией Фернанда Ривас, конечно, гордилась, но больше её впечатляли жетон полицейского, что лежал в кармане её брюк, и пистолет у бедра — лишь месяц назад она вступила в должность.
Окончив год назад университет Федеральной полиции, Фернанда не думала, что её карьера пойдёт в гору так быстро. За одиннадцать месяцев она успела поработать в трёх полицейских подразделениях, и теперь её назначили инспектором вместо Убальдо Линареса, вышедшего на пенсию.
Коллеги-мужчины Фернанду поздравляли. А некоторые и обвиняли в недвусмысленной связи с главным комиссаром Сантосом Гальяно, взявшем её на эту должность. Но были у Фэр и восхищённые поклонники. Например, сержант Бернабэ Кастро — полицейский двадцати восьми лет, который повадился за девушкой волочиться. Берни парень был хоть куда: то поможет сменить лопнувшее колесо на мотоцикле, то стукнет в глаз обидчика, то принесёт кофе или придержит дверь. Но Фернанде он казался непредставительным из-за длинных рыжих волос. А когда снимал форму полицейского, облачаясь в хипповатые джинсы и растянутые футболки, и вовсе смахивал на жителя знаменитых трущоб Ла Бока. Фернанда не видела в Берни ни сексуальности, ни харизмы. Он был прост, как вода из-под крана, а Фэр любила сложные и многогранные натуры.
Ей было двадцать пять. Девушкой она считалась красивой и, несмотря на профессию, женственной, особенно когда надевала платья. Но на противоположный пол она смотрела равнодушно. Хотя комплименты Берни принимала, одаривая его улыбкой, когда не была чересчур занята.
А сегодня проблемы навалились горой, как пачка старых газет. С утра Фернанда разругалась с Маргаритой, своей сестрой. Причиной стала Агустина — семнадцатилетняя дочь Маргариты. Девчонка заявила, что хочет сделать пирсинг на губе. Фернанда её поддержала, а Маргарита рвала и метала, обвиняя сестру в том, что она подбивает ребёнка на глупости. Но, по мнению Фэр, Агустина на звание ребёнка уже не тянула — это была вполне сформировавшаяся девушка.
Агус училась в Высшей Школе изящных искусств на факультете арт-дизайна, и Фернанда этому факту поражалась — уговорить Маргариту платить за такое обучение было трудно. Спасибо тёте Фелисидад! Если б не её дар убеждения и любовь к искусству, пришлось бы Агустине учиться на доктора, как мечтала её мать.
Днём настроение Фэр допортили и на работе. Вступая в должность инспектора полиции, она представляла, как будет восседать в кожаном кресле, попивая кофе и расследуя опасные дела. И да, кресло в её кабинете было из чёрной кожи, с высокой спинкой и удобством VIP-класса, но этим всё и ограничилось. Кофе в буфете варили мерзкий, а опасные дела: грабежи, изнасилования и убийства, конечно, имелись, но пересчитать их можно было по пальцам. В основном Фернанда принимала жалобы от старушек, у которых утащили бельё с балкона, и дамочек, что забыли кошельки в супермаркетах.
А сегодня к обеду явилась Канделария Мендес — мадам, которую полицейские прозвали «Леди Крокодил» за то, что она потеряла домашнего крокодила. Лицезрев даму впервые, Фэр решила: под словом «крокодил» подразумевается нечто другое. Отнюдь. Крокодил оказался настоящим. Выгуливая его на поводке в парке Лесама, женщина привязала его к дереву и села отдохнуть на лавочку. И задремала. А когда очухалась, крокодила и след простыл.
Полдня рыдала она у Фернанды в кабинете, приговаривая, что жить не может без Тото — своего милого крокодильчика. И грозилась всё отделение полиции разгромить, если Тото немедленно не найдут.
Крокодила нашли через два дня в зоопарке. Оказалось, избавиться от него решили соседи безумной мадам — животное держало в страхе целую многоэтажку. Горемыки выследили женщину, когда та выгуливала крокодила, утащили его и сдали в зоопарк. Сотрудники зоопарка прониклись бедой несчастных людей и Тото хозяйке отдавать не спешили, поэтому она выносила мозг Фернанде.
— Немедленно верните мне Тото! — визжала дамочка, размахивая пятнистым ридикюлем. — Если мне не вернут Тото, я обращусь в суд! Я дойду до президента! Вы у меня попляшите!
— Сеньора Мендес, успокойтесь, — обречённо вздохнула Фернанда. — Крокодил ваш в зоопарке в целости и сохранности. Он отлично себя чувствует.
— Он не может отлично себя чувствовать вне дома, — пробухтела сеньора Мендес и хлюпнула носом. — Бедный Тото скучает по своей мамочке.
— Но, сеньора Мендес, чтобы сотрудники зоопарка отдали вам животное, вы должны предоставить документ, где говорится, что вы имеете право содержать крокодила в квартире, — пояснила Фернанда.
— И где ж мне взять такой документ?
— Всё очень просто. Сначала вам нужно собрать подписи с соседей. Они должны согласиться, чтобы в вашей квартире обитал крокодил. Потом надо пройти обследование у психиатра. Он вынесет заключение, что вы вменяемы и можете иметь дело с опасными животными. Затем надо пойти в мэрию и взять там разрешение на проживание крокодила в многоквартирном доме. А после надо пойти в службу по охране животных и получить у них такое же разрешение. А ещё крокодила надо обследовать у ветеринара, сделать ему прививки, как домашнему животному. Вот выполните всё это и заберёте крокодила домой, — закончила Фернанда, удовлетворённо наблюдая, как дёргается светло-карий глаз сеньоры Мендес.
— Вы что издеваетесь?! — возопила та. — Тото живёт со мной уже два года! Это ручной крокодил! Он ростом-то всего полтора метра и носит намордник! Я буду жаловаться!
— Сеньора, всё должно быть по закону, — Фернанда состроила невинное лицо. — Нельзя содержать в квартире опасных животных без разрешения. Это преступление, сеньора Мендес. Если вы хотите вернуть крокодила, начните со сбора подписей с соседей.
— Не думайте, что от меня отделаетесь! — рыкнула дамочка, багровея от злости. — Я получу эти бумажки, заберу Тото, и тогда берегитесь. Мой Тото — ручной крокодильчик, но когда я сниму с него намордник, он сожрёт всех, кто его украл, всех, кто держал его вдали от меня, а закусит вами! Потому что вы — бессердечная! — и она выбежала из кабинета, громко хлопнув дверью.