— Чуть-чуть больно, — ответила она, думая, что у этих женщин на удивление сильные пальцы. Они разминали ее спину, и она чувствовала, как оживают мышцы ее плеч.
Бекки пришла в этот салон на пляже, где множество женщин, рассчитывая что-нибудь разузнать. На всех массажистках и педикюршах были черные шорты и розовые футболки с надписью «Рай». Женщина, которая возилась с ногами Бекки, была беременна. Она сидела, пристроив зад на стул с короткими ножками, ее круглый живот выпирал так далеко, что Бекки поражалась, как ей удается наклоняться к тазику. Она напоминала таитянку с картин Гогена. За ухо у нее был заправлен красный цветок, а волосы укрывали спину подобно толстой черной блестящей простыне. Лицо у нее было плоским, нос тоже. Она обладала спокойной, земной красотой. Когда волосы падали на ее занятые делом руки, она отбрасывала их — медленно и элегантно. На карточке на груди значилось «Розарио». Несмотря на красоту, она выглядит очень грустной, подумала Бекки.
— Почему вы не отрастить свои волосы, мэм? Цвет как золото. — Это заговорила Тина, которая трудилась над плечами Бекки.
Две другие массажистки пришли, чтобы заняться своими ногами, пока у них было свободное время. Одна села в конце ряда, а другая отправилась за тазиком. Но прежде они дождались разрешающего кивка Тины.
Бекки только что пришла из интернет-кафе. Она получила сообщение от коллег из Англии. Установлены имена еще некоторых жертв. Две были родом из этого района. Похоже, их купили одновременно, затем перевезли в Гонконг, а уже оттуда в Англию.
Вечер только начинался. Кто-то шел перекусить, кто-то выпить. Но люди еще не остыли достаточно, чтобы подумать о массаже ног. В полночь в салоне будет не протолкнуться. Тогда девушки расставят на песке раскладушки и будут предлагать массаж всем подряд. В данный момент девушки, чьей работой было зазывать клиентов, забегали по очереди, чтобы сделать маникюр, тогда как массажистки у дверей салона раздавали листовки и шутили с прохожими, заговаривая с теми, кого знали. Бекки изумлялась, как такое множество женщин умудряется зарабатывать на жизнь в этом салоне.
— Мне больше нравятся короткие волосы, — сказала Бекки улыбаясь, чтобы показать, что не обиделась.
По лицам девушек можно было сразу понять: идея коротких волос их совершенно не вдохновляла.
— Вы живете в Пуэрто-Галере? — спросила Бекки у Розарио, которая вела себя тише, чем все остальные. Она начала катать гладкую гальку по стопе Бекки. Ощущение было довольно приятное.
— Нет, мэм. Дом отсюда далеко.
— Вы ездите сюда на работу? — Бекки понимала, что вопросы смущают Розарио, но она также знала — той придется ответить, было бы грубостью промолчать, а филиппинки никогда не бывают грубыми, если могут этого избежать.
— Да, мэм. Не сюда сразу, сначала работать клуб, потом сюда.
— А в клубах здесь хорошая работа? Тут, в салоне, лучше, чем в клубе?
Розарио посмотрела на других, которые прислушивались к разговору. В комнате стояла тишина.
— Слишком старый для клуб. Надо быть молодая девочка, понимать?
— Когда должен родиться ребенок?
— Через два месяц, мэм.
— Это ваш первый ребенок?
— Нет, мэм. — Розарио замолчала, растирая ногу Бекки горячим камнем и пропуская его между пальцами. Она взглянула на массажисток, потом снова на Бекки. — Есть еще два дети, но… — Она замолчала, поскольку остальные женщины прекратили работать и уставились на нее.
Тина начала активнее массажировать шею Бекки и с улыбкой, никак не соответствующей смыслу ее слов, сказала своей работнице по-тагальски:
— Не дури, Розарио. Заткнись, пока не поздно. Тебе ведь не велели об этом рассказывать.
Розарио подняла голову. Бекки заметила, что ее глаза наполнились слезами. Затем она снова занялась ногами Бекки.
Тина впилась пальцами в плечи Бекки, и та еле удержалась, чтобы не поморщиться. Розарио глубоко вздохнула. При этом огромный живот поднялся и снова опустился. Она взглянула на Бекки.
— Мои дети, мэм. Они…
Тина резко перебила ее по-тагальски:
— Тебя предупреждали: не говори ничего, и детей тебе вернут.
Бекки переводила взгляд с одной на другую.
Розарио тоже посмотрела на массажисток. Ее лицо горело от горя и несправедливости.
— Ты должна подождать, — напомнила Тина.
— Ждать? Сколько еще ждать? Скоро уже будет поздно ждать. — Голос Розарио стал громче, она с ненавистью смотрела на Тину и остальных. Она покачала головой, вздохнула, и слезы потекли потоком. Она шмыгнула носом и продолжила обрабатывать ноги Бекки. — Они станут мертвыми внутри. Так же, как и мы. Я не хочу такого для своих детей. Я сделала все, чтобы с ними такого не произошло. Мои дочери будут юристами, а не проститутками!