– Артем! – кричит она и запрыгивает на меня.
– Ты даже подросла.
– А ты постарел, – смеется она от моей щекотки и шепчет. – Они друг от друга почти не отлипают.
Еще некоторое время мы общаемся с семьей, скорее рассматривая друг друга, сильно соскучившись. Но и слова Лильки из головы не выходят, порой напоминая собственные мысли.
Глава 9.1
Не смотря на уют в доме, на его красоту и гостеприимность, в какой-то момент чувствуешь себя здесь лишним. Это еще с детства повелось. Мама с отцом, словно живут в своем мире, зная какую-то тайну, недоступную для других.
Нет, родаки они классные. Претензий нет. Может быть, где-то даже слишком идеальные, не смеющие даже и подумать о том, чтобы накричать или раздражаться.
Они помогали развивать именно те увлечения, что были нам с братом близки, особо никогда не давили. Твердость характера отца весьма гармонично сочеталась с мягкостью матери, но ощущение некой отчужденности присутствовало всегда.
И это чувствовали и я, и Вова, а теперь вон, и Лилия, ковыряющая салат, это ощущает. Наверное поэтому, как только появилась возможность смотаться из дома, я это сделал.
Военная карьера меня всегда привлекала, и уже в пятнадцать я уехал в Суворовское училище. Причем, почти в тоже время, что и Вова, который отправился покорять зарубежные биржи и попал в небезызвестную сотню Форбс.
– Как там дела с этой… – выразиться мне помешал взгляд матери, каким она меня награждала за любое при ней ругательство. – Профурсеткой.
– Она мужика себе завела, – ответил за мать сам Вова, зашедший в большую светлую столовую, увешанную семейными фото, сквозь двустворчатые двери. Они вели на большую веранду. Дом, недалеко от Москвы, принадлежит нам еще с тех пор, как отец был холостяком. Кучу раз отремонтированный, маме он был бесконечно дорог, и уезжать отсюда в город она категорически зарекалась.
– Неужели ты не можешь ей пригрозить или откупиться.
– Она хочет половину имущества, – потер он свое бледное, осунувшееся лицо и убрал со лба черные волосы. – А доказательств ее измены нет.
– Она совсем охуе…
– Артем! – прикрикивает мать, а Лиля хихикает в кулак.
– Разберусь, не парься, – отмахивается старший брат, стряхнув с себя пиджак и залпом выпивает рюмку водки. Я за ним. – Лучше рассказывай, где был в этот год. Это всяко поинтереснее, чем мои склоки с этой тварью. Как в Мексике бабы?
– Вова!
Мы с братом переглядываемся и усмехаемся, потому что научились отборным ругательствам у отца, на которого мать ни разу не решилась повысить голос, Тот мне подмигивает и снова тянется к матери, касаясь губами ее шеи.
Мы, то есть дети, не удерживаемся от того, чтобы закатить глаза.
Я, насколько это возможно, рассказал о своей командировке, о новом звании. А вот о том, как меня чуть не убили, как валялся в госпитале с ножевым ранением, о том, как сидел в тюрьме Акапулько за мнимое хранение наркоты, рассказал уже только брату. Маме и отцу такие подробности знать не нужно.
Уже на следующий день, после плавания в крытом бассейне, наткнулся на родителей, мило о чем-то воркующих, и снова понял, что надо валить.
Тем более, что поездка к родителям не помогла избавиться от желания к Насте ни на секунду, скорее усилила. А значит, нужно скорее оттрахать ее, как следует и стереть картинку стонущей русалки, делающей волну на члене, побыстрее.
Ее образ манит и соблазняет, а воспоминания о стекающих по груди каплям воды сводят с ума. Всю ночь почти не спал, хотел вздрочнуть, но в доме родителей для меня это табу. Так что яйца горят, и кому-то придется остудить этот жар своим маленьким ротиком.
– Артем, о чем замечтался? – с интересом спрашивает подошедшая с боку мама и присаживается рядом на шезлонг. – Влюбился?
– Боже! Мама, – смеюсь я. – Тебе бы только всех переженить.
– А что в этом плохого? – удивляется она и прячет синие глаза за очками. Солнце сегодня слепит. – Тебе почти тридцать лет. И я бы очень хотела внука.
– Вот уж точно не повод для брака. Тем более, если смотреть на Вову, то лучше вообще избегать подобного хомута на шее.
– Не все женщины такие, – с улыбкой говорит эта, во всех отношениях идеальная, женщина, блестящей копне волос и фигуристости которой завидуют многие сопливые девчонки. Наверное, если сравнивать с кем-то из знаменитостей, то она более всего походит на Монику Белуччи – итальянскую пышногрудую актрису. Неудивительно, что страсть между родителями не угасает и по сей день.
– Мама, – беру ее ручку в свою и целую. – Если найдешь мне такую же как ты, сообщи немедленно, я попрошу террористов перекурить и приеду сыграть с ней свадьбу. Жаль правда, что после того, как я вернусь в пекло, она найдет себе кого-то с более спокойной работой.