И именно жаркие фантазии о крупной груди Насти, со стекающей по ней водой, заставляют меня подорваться, взять приготовленную чеплашку и выскочить из квартиры, за секунду до того, как она успеет закрыть двери.
Она вскрикивает от неожиданности, когда я вставляю колено в узкий проем в двери, наверняка такой же узкий, как ее влагалище. Наверняка она не раз представляла, как я вставляю ей.
— Вы напугали меня.
— Тебе, — выделяю слово, напоминая, что для «Вы», мы познакомились слишком близко, — нечего бояться. Тем более я без порочных намерений.
— Да ну? — неверяще выгибает бровки и все же открывает двери шире, включая свет в прихожей.
Не верит, ну и правильно.
В своих мыслях я уже нагибаю ее, задираю длинную в пол юбку и рву трусы.
— Ну да, — улыбаюсь, как мне кажется совершенно невинно, и протягиваю зажатую в ладони округлую, как ее совершенная грудь, чеплашку.
Она хмурится, переводя взгляд с меня на руку и обратно.
— Подаяния просите? — прячет она улыбку, и я понимаю, что нарвался на одну из тех женщин, которые не только красивы, сексуальны, но и с чувством юмора.
Посмотрим, как она воспримет мою «шутку».
— Если только вы раздаете минеты, я бы не прочь нарваться на такое подаяние.
— Хам, — задыхается она от недовольства и пытается захлопнуть двери. — Дайте мне закрыть двери!
Моя нога продолжает стоять в проеме, как бы она ее не выталкивала, проще сдвинуть стену.
— Дайте мне… Меду.
Она прекращает отчаянную забавную борьбу с моей ступней и поднимает недоуменный взгляд, словно я только что сказал не мед, а яд.
Откровенно говоря, очень похоже. Мысли об этой сучке, как яд разъедают мозг, не давая выполнить намеченные цели. Да хотя бы к родителям съездить. Отец мне точно башню открутит.
Он только с мамой и сестрой мягкий, а со мной и братом скорее напоминает всегда готового загрызть питбуля. О, как он рычал, когда мы поэкспериментировали с его любимым автомобилем. Подумаешь немного поигрались баллончиками. Просто хотели поздравить его с пятидесятилетием.
— Меду? — голос Насти возвращает меня в настоящее, и я тону в синеве ее глаз. Сейчас они, как два круглых озера, а в моем сознании она, уже обнаженная, выходит из одного из них.
— Меду, — подтверждаю, толкая чашку ей в мягкую грудь, на что она недовольно шипит и выхватывает ее из моих пальцев, стараясь их не касаться. Но я все равно чувствую в них покалывание от легкой мимолетной близости.
— Какой же вы, — втягивает носом воздух, приготовившись сказать что-то нелестное.
— Красивый? Обаятельный? Возбуждающий? — опережаю её, предлагая варианты.
Она сдувается, как воздушный шарик и отвернувшись ворчит:
— Противный.
Не могу сдержать смеха на это совершенно детское заявление и вижу, как от него, по ее телу пробегает дрожь, как будто кто-то впустил в душное помещение морозный ветерок. Но позиций голубка не сдает и, сильнее расправив плечи, снимает босоножки и идет босиком в сторону кухни.
Еще одна вещь, что не дает мне покоя. Ступни Насти — маленькие, изящные с красными ноготками и браслетом на тонкой лодыжке. Никогда не думал, что буду дрочить представляя, как ее ступни упираются мне в лицо, а я вместо того, чтобы просто продолжать трахать Настю, возьму и оближу каждый пальчик.
— Вот ваш мед, — приносит она мне чашку, доверху заполненную мягкой природной сахарозой и я замечаю, что кончики пальцев у нее запачканы. — Теперь вы уйдете?
— Спасибо большое. Как раз хотел булочек с медом, — играю я бровями и протягиваю руку, чтобы взять чашку.
Она закатывает глаза, передавая мне посуду и в этом момент, вместо того, чтобы взять, я толкаю и опрокидываю ее на Настю.
Весь мед выливается ей в глубокое декольте и обволакивает те самые желанные булочки.
Ну, а что? Она же хочет в душ.
Глава 8. Настя
Когда желания владеют телом, когда рядом находятся 190 сантиметров ходячего секса, разум отступает в сторону. Мозг отключается, открывая дорогу новому и неизведанному доселе возбуждению. А иначе, как объяснить, что я просто не послала соседа в далекое пешее с его просьбой, явно надуманной, а сходила и принесла мед. А теперь стою, как идиотка, моргаю глазами и смотрю, как по шее и груди растекается сладкая липкая субстанция.
«Мне просто хочется булочек с медом.» Да, вот здесь можно было все понять, понять, что он просто хочет меня трахнуть, а его невинные «я с добрыми намерениями» просто туфта. Но нет, я же протянула ему чашку!
— Вы, вы, вы, — задыхаясь, пытаюсь выговорить я и поднимаю взгляд на совершенно спокойного наглеца. Его волнение выдают разве что раздувающиеся как у быка ноздри, а в следующий миг, он толкает меня к шкафу и буквально зарывается носом в декольте. Тут же проводит по борозде между грудками языком, причмокивая медом, повергая все мое благоразумие в глубокую черную дыру.