— Людмила Михайловна, уж и не знаю, как такое произошло. Может быть я перенапряг умственные способности на уроке? Но в голову лезла абсолютная чушь. Вот и произошло то, что произошло. И следующий урок, наверно, Вам сорвал. Так как эти мальки, небось, весь урок только и болтали о произошедшем на переменке, а не думали об английской грамматике. Уж, извините, так вышло. Но я бы хотел попросить, чтобы Вы разрешили на уроке спеть песню на английском языке. Мне летом один парень даже пропел, а исполнил её. Он каскадер и участвует в съемках фильмов. А сам, пишет стихи и музыку. У них должен был сниматься фильм, посвященный погибшему во время войны конвою PQ-17. Он написал песню, но съемки фильма отменили. Там, история любви парня механика судна и девушки медсестры. Они познакомились на судне, и в плавании полюбили друг друга. Но конвой практически полностью погиб, судно было торпедировано и девушку усадили в спасательную шлюпку. Она искала его взглядом на палубе тонущего судна, но он был в котельном отделении, и там погиб. Вот о светлой любви, и дальше живущей в сердце девушки — эта песня на английском языке. Не могли бы вы просмотреть текст.
И я протянул листок с текстом, который еще дома положил в карман.
— А на уроке девочки смогут разучить текст и спеть. Я принес гитару, и подыграю. Это может быть неплохим номером на Новогоднем праздничном концерте. Я к Вам обратился, так как надо очень хорошо поставить произношение. У нас школа с углублённым изучением языка, и было бы стыдно спеть с ошибками. Посмотрите, пожалуйста текст, все-таки, там тоже могут быть ошибки.
Людмила Михайловна пробежала глазами текст, и спросила.
— А кто писал? Почерк незнакомый.
— Я писал, — признался я. — Только я очень старался, ведь мои каракули придется другим разбирать. Я еще два листка подготовил для девочек. Это песня для девичьего голоса, да и поётся — от лица героини песни.
— Теперь, если будешь сдавать плохо написанные работы, буду рвать тетрадки, как это делает Ефим Наумович. Я же думала, что у тебя почерк такой.
— Людмила Михайловна, а знаете анекдот про врачей. В младших классах школы учитель раздает прописи по чистописанию, и говорит. «Вот прописи для обыкновенных учеников, а вот — для будущих медиков».
Людмила Михайловна улыбнулась, но строго ответила,
— Ты мне зубы не заговаривай. Тоже мне, будущее светило медицины выискался. Требовать буду хорошо написанных заданий. Ты понял? Ступай, а то на урок опоздаешь.
И я поспешил на первый урок.
А что? Историю я выдал — даже, покруче Титаника. А съёмочные эффекты — рёв сигнала тревоги, топот ног по палубе и трапам, крики и ругань на разных языках, взрывы торпед, лучи прожекторов шарящие по волнующимся валам волн. Стрёкот пулеметов с немецких U-ботов.
Вот и надо предложить нашим киношникам, действительно, снять фильм с подобным сюжетом. Обыграть вечную любовь медсестры к судовому механику. И классовый подход будет соблюден. Всякая комиссия Госкино пропустит такой сюжет.
Оскара мне сюда, и срочно! Камерон, небось, ещё в пеленки гадит. Но есть один соперник, который в прошлом году снимал высадку астронавтов на Луне[19]. Но его, наверно, сразу засекретили, чтобы не проболтался.
Пока мысленно занимался снятием шкуры с неубитого «Оскара», дошел до класса, где и увидел почти всех на местах за партами. Они же, увидев меня, слегка поутихли. А я взглядом в первую очередь поискал Ирочку.
Не думаю, что она очень-то откровенничала про вчерашнее, разве что Лире немного рассказала. Они подружки с первого класса, и та не станет распускать слухи по классу.
Ира с Лирой сидели за партой, и спокойно разговаривали. Фу-ух, значит, шу-шу-шу не по этому поводу. А по какому? С Аллочкой вроде уладил отношения. Остаётся только Рита. И где она сама? Увидел, что Рита сидит на другом месте и одна. Парт у нас всегда было в избытке, в классе было на 10 учащихся меньше, чем в параллельном.
Я смело направился к парте, где сидела Рита, и, подойдя, попросил.
— Можно я сяду рядом, не помешаю? — она осмотрела меня, не прикалываюсь ли, и кивнула.
— Садись, я не против.
— Ну и отлично. Вдвоем — вдвое веселее будет. Я так понимаю, что тебе сейчас это не повредит. Нельзя замыкаться в своей изоляции. Всё это — показное. Все мы, к тебе по-прежнему отлично относимся. Ведь, проучились более восьми лет вместе. Я тебя за косички не дергал, но это вовсе не значит, что плохо к тебе отношусь. Это всего лишь временные трудности, русский народ отходчив, и те гадости, которые, говорили секретари на собрании быстро забудутся. Все станет, почти как прежде. Ты такая же наше, что и все остальные, и впитала этот дух с детских лет. Вот, давай я тебе анекдот расскажу?
