У нас же судить коммунистов и комсомольцев было не принято, сначала их на собрании исключали из партии или комсомола, и произносились гневные речи. Не каждый день комсомольцы едут в Тель-Авив. Скорее всего, сегодня будет присутствовать какой-либо представитель райкома или горкома комсомола. Вот уж с этими гнидами в одной комнате и дышать одним воздухом, точно, будет противно. Ведь именно они, и их идейные наследники, в 90-х разворовывали общенародную собственность на пару с примкнувшим криминалом, превращаясь в олигархов.
Но присутствовать придется, увы. Гнусных харь ихних, только бы не видеть. Так, небось, вылезут выступать суки. Глаголом жечь сердца комсомольцев. Я бы всех этих комсомольских вожачков превентивно отправил на Колыму, снег убирать. Впрочем, в письмах вчера я об этом написал, и немало. Что в первую очередь — надо сверху чистить «Авгиевы конюшни». Туда вся субпассионарная сволочь и стремилась, и пролезла.
Хрущ скотина вывел партийную номенклатуру из-под всяческого контроля в 50-х. И теперь эта пена стремится наверх, чтобы стать неподсудными и хозяевами жизни. И это, не только я — старец в юном теле так считаю, но и тогда считал, и потому ходил с комсомольским руководством разными дорогами.
С рядовыми комсомольцами мы жили душа в душу, и меня можно было бы даже назвать активистом. Ну чтож, придется поучаствовать в этом слете лицемеров. Я то знаю, что наши евреи всегда собирались перед отъездом одноклассников, и нормально с ними прощались, но на собрании вынуждены были поддерживать линию этих комсомольских секретарей. Иначе бы быстро вылетели из комсомола. А сейчас и в институтах и в других хлебных местах — на подобное обращают внимание. Одно вижу положительное в этом факте, это несколько отвлечет внимание от вчерашнего залёта в кабинете английского. Пока поутихнут страсти в обсуждении отъезда, может немного и позабудется эпик фэйл.
Уроки прошли почти буднично, то ли я втянулся в ритм, то ли не до нас было перед приездом высоких представителей комсомола. А так, только на истории преподаватель долго меня рассматривал изучающим взглядом, раздумывая вызвать ли к доске отвечать, или нет. У него была привычка, рассматривать прокурорским взглядом учеников, и почти всегда определял, кто не готов к уроку. Я и раньше умел отводить его взгляд, а теперь, и вовсе был спокоен как удав. Но, на истории он меня не вызывал, а вот на обществоведении пришлось кратко у доски ответить. Однако, после сдачи экзамена кандидатского минимума, для меня это было элементарно. Так что отстрелялся на отлично. На физике больше наблюдал, а из интересного оказалось только напоминание от классного о собрании и предупреждение, что будут представители райкома и горкома комсомола. Поэтому он попросил себя вести достойно. На прочих уроках я почти засыпал, потому что объясняли новый материал, и я слушал вполуха.
Да и вчерашнее написание трактатов сильно измотало. Поэтому, когда кончился последний урок, ребята меня толкнули в плечо, чтобы я очухался. И я поспешил в кабинет физики, вслед за ними.
Но зря спешили, высокое комсомольское начальство изволило задерживаться, а без высокого него никто не решался начинать собрание. Я к тому времени успел уже окончательно проснуться. А когда наконец прибыли долгожданные, то комсорг класса открыл собрание, огласив повестку. Я лишь слегка прислушивался к этой мути, так как мало кто сказал что-то вразумительное.
Выслушав, всю эту дежурную ахинею, которую толкали с трибуны всяческие секретари, я поднял руку и попросил слова от лица несоюзной молодежи.
Вижу, эти секретарские опарыши зашушукались, и наш классный Семен Израилевич испуганно переглянулись с присутствующим завучем. А я встал и сказал,
— Я не буду злоупотреблять вниманием, и постараюсь быстро задать пару вопросов Рите, и сказать пару слов от себя.
Завуч и классный мне кивнули, и я обратился к Рите.
— Рита, мы с тобой проучились с первого класса, были и разногласия, но сейчас мы нормально относимся друг к другу. Сразу скажу, мне очень жаль, что ты уезжаешь, и, поверь, некоторое время, тебе будет очень не хватать нас и нашего класса, а ты будешь тосковать по Родине. Но я понимаю, что у тебя практически не было выбора. Было только два возможных варианта: Первый — ты целиком порываешь с семьей, и остаешься здесь одна. Но что ждет тебя дальше? И дело не в деньгах на жизнь. Тебя одну в оставшейся квартире могут не оставить, так как квартира не ваша, а государственная. Площадь соответствует большой семье, а не одному человеку, а ты не ученый со степенью, чтобы иметь право на дополнительную. А что тебе предложат взамен, или переведут в интернат — неизвестно. Второй — ты остаешься с семьей, с близкими и покидаешь Родину. Вот и ответь мне, пожалуйста, вы едете к родственникам? Насколько близким, и будет ли у них возможность поддерживать вашу семью первое время? Наверно родители обсуждали такие вопросы?