Вопросы к главе
1. Назови основные причины, по которым люди смотрят порнографию
2. Можно ли платить деньги за секс, и если нет, то почему?
3. Посадят ли владельца Интернет-клуба в тюрьму, если его малолетние посетители будут лазать по порносайтам, или он отделается штрафом?
Самостоятельное задание к главе
1. На этот раз я освобождаю тебя от самостоятельного занятия. Ну, сам подумай, что тебе можно поручить? Не смотреть порнографию? Вряд ли я смогу тебя заставить: ты самостоятельный человек со своей головой на плечах.
2. Сходи в кино. Помой посуду. Сделай математику. Поиграй на компьютере. Прогуляйся. Почитай хорошую книжку. В общем, делай, что твоей душе угодно.
3. А теперь отдыхай, солдат. Личное время, как говорят в армии.
Глава седьмая, или Кровь и морковь
Первый раз я влюбился, когда мне было шесть лет. Предмет моего обожания ходил со мной в старшую группу детского сада. Ее звали Наташа, она носила бледно-голубые колготки в цветочек и огромные синие банты. Подробностей нашего романа я сейчас, наверное, уже и не вспомню. Помню только, что писал на клочке бумаги «Когда вырасту, женюсь на Наташе» и скармливал ей свою ежедневную порцию витаминов, которые нам выдавала воспитательница. О сексе речь не шла, да и слова такого я не знал.
Длилось это пару недель, пока Наташу не закрыли в больнице с гипервитаминозом (эта болезнь случается, если есть слишком много витаминов). Воспитательница провела следствие, улики быстро указали на меня. Скандал вышел несильный (что возьмешь с шестилетнего малыша?), но я зарекся влюбляться на всю оставшуюся жизнь. И держался лет семь.
Катька была рыжая, зеленоглазая, круглая отличница и училась одновременно в трех школах: обычной, художественной и музыкальной. Кроме того, никто из мужиков в нашем классе не был в нее влюблен — девушка она была тихая и вне уроков малозаметная. Я тоже был юноша тихий и малозаметный, поэтому год сидел на своей соседней парте, тихий, как мышь, и даже записок не слал (хотя мысли о сексе уже были, чего там).
Но сидел я не просто так, а набирался смелости. За пару недель до Восьмого марта договорился с двумя десятиклассниками, что они возьмут меня с собой на вокзал продавать газеты. Наторговал, если пересчитывать на современные деньги, где-то пятьдесят гривен. И стал ждать заветной даты.
Вечером седьмого марта я стоял возле Катькиного подъезда в обнимку с букетом гвоздик и репетировал речь. Было семь вечера, и по моим расчетам, Катька должна была вот-вот вернуться из музыкальной школы. Потом было восемь вечера, девять, десять и половина одиннадцатого. Катька не шла. Речь была готова в двух вариантах, ноги промокли, родители, скорее всего, волновались. Добравшись до ближайшего телефона-автомата (первые сотовые тогда уже появились, но стоили, как хороший автомобиль), я набрал Катькин номер и попросил ее к телефону. Катя спит, сказал строгий мужской голос.
Все было кончено. Я неправильно выучил Катькино расписание. Я зря два дня торчал на вокзале с этими дурацкими газетами. В конце концов, я совершенно непродуктивно потратил кучу денег. Сунув цветы какой-то проходившей мимо женщине, я побежал домой, где меня ждали сухие носки, родители и головомойка.
Придя после праздников в школу, я украдкой посмотрел на Катьку. Она сидела за своей партой, тихонько читала книгу и не обращала на меня никакого внимания. Рыжая, тихая и абсолютно ничем не примечательная. И это ради нее я мерз полночи под подъездом? «Вот же идиот», — подумал я про себя. И немедленно влюбился в Ирку из параллельного класса.
На отношения с Катькой, как ни странно, это повлияло самым положительным образом. Как только мое возвышенное отношение к ней прошло, мы начали незаметно друг для друга болтать о прочитанных книжках, несколько раз выступали за школу на олимпиаде по математике и продолжили общаться, когда закончили школу.
И вот спустя довольно много лет (Катька была уже мамой двух дочек) в разговоре всплыл тот случай. «Эх, — говорю, — Катя, а ведь, когда мы учились в восьмом классе, я был в тебя сильно влюблен и даже собирался подарить тебе цветы на Восьмое марта, но вот не вышло». «Знаю, — ответила она спокойно. — Я на тебя весь вечер из-за занавески глядела и хихикала в кулак из-за того, что ты даже расписание мое не смог толком выяснить. К тому же, мне совсем другой мальчик тогда нравился».