Затем Йен достал миллиметровку и принялся набрасывать очередную схему. На этот раз я искренне хотела понять, о чем он говорит, — смотрела то на него, то на миллиметровку и слушала. Возродившийся энтузиазм Йена словно наэлектризовал атмосферу, а когда он, указывая ручкой на две перекрещенные линии, поднял на меня глаза, проверяя, слушаю ли я, мне показалось, что катастрофа с его шедевром произошла несколько лет назад. Мне захотелось перенять полезное умение с головой окунаться в новое увлечение и забывать пережитое накануне потрясение, завернув неприятности в свежие впечатления.
— Как вам это удается? — не выдержала я, настолько увлекшись этой мыслью, что не заметила, как вопрос прозвучал вслух.
Ручка Йена замерла на миллиметровке, он поднял на меня глаза:
— Что — это?
— Каким образом все наладилось? Как вы ухитряетесь быть веселым? Разве вчерашнее событие не разбило вам сердце, не заставило желать смерти? Как вы смогли так быстро прийти в себя? — выпалила я. Пожалуй, не стоило вспоминать о случившемся, но я не удержалась: мне требовалось знать. Йен уже открыл рот для ответа, и только тут меня осенило — я же говорю с гением! Если кто-то и мог ответить на мои вопросы, так это именно Йен.
— Но разве не ясно, Джейн? Это же очевидно!
— Что очевидно?
В его глазах появился блеск, свидетельствующий, что он задумался о чем-то великом, — мне не терпелось узнать, о чем, — но тут же его лоб прорезали морщины: мысли Йена явно перешли на другое, с великим и рядом не лежавшее.
— Ах, — начал он, и в его глазах я заметила печаль. — Я бы не стал использовать выражение «все наладилось» для описания существующего положения вещей. Тем не менее вы правы. Я действительно чувствую себя, как если бы мое сердце было разбито. Не сказал бы, что хочу умереть, — в этом случае я пропущу массу интересного, — но на душе у меня скверно. Я ничего не забыл и отлично сознаю, что все произошло только вчера. — Йен сделал паузу, посмотрел в окно и снова повернулся ко мне: — В случившемся я ничего не могу изменить, это не в моих силах. Зато многое другое способно сделать меня счастливым. Стало быть, нужно сосредоточиться на этом другом, а обидную потерю принять как неизбежную.
Я ожидала большего — легкого решения, смахивающего на божественное откровение. Задавая вопрос гению, невольно ожидаешь услышать в воздухе шелест ангельских крылышек, верно? Я мысленно повторила слова Йена, отметив фразу о многом другом, способном сделать его счастливым, и задумалась, что бы это могло быть. С невольным уважением наблюдая, как Йен переживает потерю, я чувствовала — эта способность играет не последнюю роль в его оглушительном творческом успехе. Йен снял очки и устало потер глаза, став похожим на маленького мальчика с припухшими веками и смешно торчащими волосами.
— Вы устали, Джейн? — спросил он.
Я смутилась, поняв, что неприлично долго разглядываю его.
— Что? Да, наверное, немного. А вы?
— Вообще-то да. Можно сказать, я выпит до дна. Ух ты, классная фраза!
— Вот, — сказал он, протянув мне набросок на миллиметровке. — Держите. Как напоминание. Немногое в нашем мире настолько хорошо или настолько плохо, чтобы это нельзя было пережить и двигаться дальше.
— Спасибо, — поблагодарила я, принимая чертеж. Разгладив листок, я аккуратно убрала его в папку, зная, что сохраню навсегда. Не потому, что наброски Йена Рис-Фицсиммонса на миллиметровке представляли собой самостоятельные произведения искусства, — их очень ценили, вставляли в рамки и продавали, как его скульптуры, — и не потому, что я желала владеть творением знаменитого мастера. Я до конца жизни сохраню чертеж, полученный в день, когда впервые почувствовала, что мы с Йеном станем друзьями.
Глава 19
Привет, Лючия!
У меня совершенно нет памяти. Каждый день новости — вчерашнее-то и забывается…
«Арте контемпоранео»
Рим, Италия
Кому: перелетнаяджейн@хотмейл. ком
От: Аманда@галереяДикаРиза. ком
Привет, Джейн. Я искренне надеюсь, что у тебя и мистера Рис-Фицсиммонса все хорошо. Признаюсь, мне ужасно жаль погибшего шедевра. Я решила воспользоваться электронной почтой, а не телефоном, чтобы ты как можно быстрее получила важную информацию.
В связи с недавним происшествием Дик принял решение о своем личном присутствии — сейчас он на пути в Рим. По приезде Дик остановится в «Хасслере», в номере, зарезервированном для тебя. Пожалуйста, сообщи администрации, чтобы номер перевели на имя Риза. Естественно, Дика обеспокоили дополнительные расходы на трехкомнатные апартаменты в Риме, поэтому я после некоторых поисков в Интернете подобрала тебе жилье за более умеренную плату. Расследование (зови меня Шерлок!:)) привело в некое агентство, которое сдает квартиры на длительный срок. Представь, месяц у них считается длительным сроком!