Постепенно самец успокаивается настолько, что допускает самку внутрь своего логова. Поначалу она там особо надолго не задерживается: так, заплывет, даст себя пощупать – и обратно, тем более что ног с антеннами у обоих для петтинга предостаточно… Впрочем, такая параллель неуместна. Дайэн Коуэн, научный руководитель «Общества сохранения омаров» и бывшая студентка профессора Атемы, объясняет, что для самок подобное частичное по времени переселение к самцу нужно для проверки его не столько на совместимость, сколько на пригодность. Самка внимательно присматривается, действительно ли выбранный ею омар контролирует свое логово и окрестности – или же он рискует в любой момент получить пинка под зад от реального хозяина здешних мест. Более всего остального самку омара беспокоит, конечно же, собственная безопасность на время предстоящего, если получится, спаривания. И у самца на этой стадии есть возможность получить ответы на волнующие его вопросы: действительно ли самка дозрела и готова? Но это уже дело нюха и вкуса, как говорится. Кстати, поскольку вкусовые рецепторы у омаров находятся на ногах, постоянные взаимные ощупывания на стадии ухаживания у них – это скорее сродни облизыванию и смакованию друг друга на вкус, а не банальному тисканью в нашем понимании. Извращенцы, одним словом…
Как и у всех прочих членистоногих, хитиновый скелет у омара находится снаружи. То есть по мере роста, который продолжается всю жизнь, омарам приходится периодически линять, сбрасывая старый экзоскелет (панцирь) и обрастая новым. Для самки предпочтительным является спаривание сразу после линьки, и вот почему: скинув старый и слишком тесный корсет, она вместе с ним лишается и своего персонального банка спермы, хранящегося в небольшом сборном контейнере под брюшком. Именно туда самцы омара закладывают пакетированную сперму, а самка затем использует ее запасы для оплодотворения яиц по мере их вызревания и готовности к выкладке. Все неизрасходованные запасы спермы, оставшиеся от предыдущих спариваний, сбрасываются вместе со старым хитиновым покровом, а на новообразованном панцире спермохранилище, естественно, оказывается совершенно пустым.
Иными словами, самки омара способны не только терять, но и регулярно восстанавливать девственность.
Самцу спаривание с только что перелинявшей самкой дает возможность заполнить ее новый и девственно пустой семенной мешок запасом своей – и только своей! – спермы. Ну а для самки это прекрасный шанс сразу же после линьки залить полный бак, чтобы семенного топлива хватило на оплодотворение полной партии (а то и двух партий) яиц, которые она успеет произвести и отложить до следующей линьки, – без всяких повторных спариваний. Всё бы хорошо, но есть в таком подходе одна серьезная проблема: только что перелинявшая самка омара – существо крайне хрупкое и уязвимое.
Скинув рыцарские доспехи старого панциря, самка остается в тончайшем шелковом исподнем своего нового наряда – и поначалу даже на ноги встать не способна. Не менее получаса уходит на отвердевание нового экзоскелета до такой степени, что он оказывается в состоянии нести нагрузку веса ее тела, а с функцией надежной защиты новый панцирь начнет эффективно справляться лишь через неделю после линьки. Идя на спаривание в столь беззащитном состоянии, самка всецело отдается на милость самца – массивного, сильного крайне агрессивного и вооруженного огромными клешнями.
Вот тут-то и проявляет себя во всей его чудодейственной силе ее приворотное зелье. Запах готовой к линьке самки – невероятно мощный афродизиак для самца омара. Он весь растекается в гостеприимстве, и, как только самка убеждается, что он действительно хозяин в своем доме, она переселяется к нему окончательно.
После этого на протяжении нескольких суток они будут ласкаться-обниматься в общем логове, покидая его лишь для того, чтобы поохотиться, перекусить и справить прочие рачьи дела, но непременно возвращаясь в общий «дом». А затем приходит время заключительного акта – и тут самке, как никогда, необходимо полностью подчинить самца своей воле.
До этого самка на протяжении всего срока проживания в гостях у самца хоронилась у него за спиной или под боком. Но теперь, в решающие заключительные мгновения, она выступает из-за него и встает с ним лицом к лицу, глаза в глаза. Он разводит клешнями вниз, будто отвешивая поклон.
Тут самка проводит подобие обряда посвящения самца в рыцари.
Стоя прямо перед ним, она торжественно поднимает одну клешню и похлопывает ею самца по плечу, а затем повторяет это ритуальное действие другой клешней. Вероятно, это сигнал: я готова, не уходи, побудь со мною. Всё так же стоя друг перед другом и глядя глаза в глаза, они окатывают друг друга обильными потоками «золотого дождя», а после совместного принятия этого душа самка удаляется вглубь логова и начинает обнажаться.