Во влагалище вводили губку, смоченную лимонным соком, ломтики лимона, экскременты крокодила, ушную серу мулов, мед, гальку и прочие странные вещи и составы. Внутриматочная контрацепция использовалась не только женщинами – например, верблюдицам во время долгих переходов по пустыне вводили в полость матки камешки, которые назывались «влагалищными», поскольку беременность животных во время подобных переходов была нежелательна. Представительницы племени маори из Новой Зеландии до сих пор используют гальку как способ контрацепции, то есть можно сказать, что он существует на протяжении нескольких тысячелетий как у людей, так и у животных – от древних египтянок до современных (хотя несовременных) жительниц нашей планеты.
О чем это говорит? О чем говорит готовность женщины отправлять невесть какую гадость внутрь себя и готовность мужчины, так сказать, следовать за этой гадостью? Наверное, о силе и жажде удовольствия от секса без нежелательных беременности и детей после него, о том, что люди хотят просто наслаждаться половым актом, не думая о продолжении рода, которое является единственной целью соития у животных.
Кроме механических средств, вводившихся во влагалище, использовались различные отвары и настои, причем с целью как защититься от беременности, так и прервать ее. Римлянки пили настой листьев ивы и тополя, собранных в роще у храма Прозерпины. Популярными были смеси, в состав которых входила ртуть. В качестве абортивного средства в Средние века использовался крепкий джин. Недаром в английском языке у джина, в особенности низкого качества, есть народное название mother’s ruin, которое дословно переводится как «мамино обесчещивание». В некоторых регионах использовались средства для избавления женщин от неприятных запахов, что в ряде случаев, даже если это было связано с религиозными ритуалами и поверьями, можно считать разумным, ведь таким образом проводилась профилактика и даже избавление от инфекций. Подобные процедуры с уксусом использовались и для предохранения, и для избавления от нежелательной беременности.
В 1841 году швейцарский анатом, зоолог и гистолог Альберт Келликер (1817–1905) доказал, что сперматозоиды – не паразиты, как считали до него, а половые клетки. Следовательно, на них можно воздействовать химическими веществами.
Современное производство презервативов
В 1921 году австрийский профессор Готлиб Хаберландт, ботаник и физиолог, доказал возможность временного торможения овуляции введением вытяжки из яичников и предложил применять женские половые гормоны в качестве противозачаточных средств. Но это было сложно практически, и началась работа по синтезированию женского полового гормона прогестерона. В целом работы по поиску безопасного и надежного контрацептива велись долгие годы. Активные эксперименты с использованием женских половых гормонов начались только в XX веке. Этому предшествовали открытия в медицине и органической химии. Можно считать, что самую важную роль в появлении инновационных таблеток сыграли и простая целеустремленность, и изменение положения женщин, которые во все большей степени стали бороться за свои права.
Американский химик Руссель Маркер (1902–1995) как раз пытался заняться производством синтетических гормонов, в частности прогестерона. Но синтезирование было дорогим удовольствием в 1938 году, когда он начал этим заниматься. Тогда он стал искать дешевые заменители и натолкнулся на сапонины – природные органические соединения. Из стероидных сапонинов получают стероидные гормоны, которые включают тестостерон, эстроген, прогестерон. Сапонины содержатся во многих растениях, в том числе лекарственных, например в солодке и коре мыльного дерева. В поисках подобных растений Маркер отправился в Мексику и получил прогестерон из ямса – растения со съедобными клубнями из рода диоскорея, которое культивируют в тропиках и субтропиках. Он получил отказ в двух фармацевтических компаниях, после этого основал свою собственную в Мехико в 1944 году. Она была названа «Синтекс».
Работа над синтетическими гормонами шла несколько лет. В самые первые противозачаточные таблетки вошли норэтинодрел и норэтистерон, и эти таблетки продавались как средства для лечения «душевных расстройств и тревожности».
Русселю Маркеру в частности помогли две женщины – активистка и борец за права женщин Маргарет Сэнгер и Кэтрин Маккормик, биолог, суфражистка и филантропка, которая после смерти мужа унаследовала большую часть семейного богатства Маккормиков.