- Выходи, - повторяет Антон. - Или я тебе помогу.
- Не навязывай людям свою помощь, они этого не ценят, - усмехается Сергей. Вертит в пальцах айфон. На столе перед ним только планшет и ключи от машины на стильном брелоке.
Я пижон, катаюсь на пежо - я новорожденный рэпер, продолжаю упражняться.
- Ребята, - Аркадьевич стучит маркером по доске.
Тяну Антона к себе и говорю на ухо:
- Это он облил меня из лужи. Испортил платье. Очень напугал. Поэтому разбила телефон. А теперь вот написывает вк. Сделай ему что-нибудь.
Еще не успеваю закончить, но уже жалею о сказанном. Есть во мне жирный минус - иногда девочка-девочка ведет себя как отборная стерва.
Лицо Антона мрачнеет, буквально вижу нависшую грозовую тучу, воображение мое настолько услужливо, что пахнет озоном. Торопливо соображаю, что еще сказать, но не успеваю.
Антон вскакивает. В глазах такое бешенство, когда он оборачивается к нему. И он тоже вскакивает, напряженный, готовый отразить удар.
- Ребята! - долетает от платформы. Какой-то несерьзный, глупый звук, словно забыли выключить телик, а там началась скучнейшая передача типа “Что?Где?Когда?”.
Следом вскакиваем мы с Викой. Хватаю Антона за руку, но он меня не замечает. Рядом Вика тонко-тонко пищит, что нас сейчас всех выгонят. И она права, от терпения Аркадьевича остались одни крошки и их даже меньше, чем у него на свитере. С чувством, с толком, с расстановкой, он говорит:
- Молодые люди, вышли вон. Девушки, садитесь, но чтобы я вас до конца пары больше не слышал.
Антон смахивает вещи в сумку-портфель и с готовностью пробирается вниз по рядам - он этого и хотел. Сергей без энтузиазма спускается тоже, их провожают любопытные взгляды и перешептывания.
Когда дверь закрывается с той стороны, мы с Викой садимся, обе, как на иголках. Чувствую себя прегадко. Университет подразумевает, что мы повзрослели, мы сами пришли учиться. Первый день, первая пара и такой провал. А если еще Антон расквасит пижону нос, виновата только я, сама же домахалась красной тряпкой. Хотя… Почему я? Ничего не наврала, сказала, как есть. Чего ради мне его выгораживать? Если ему и прилетит - сам напрашивался, он же совершенно невозможный. И это с ним нам видеться каждый день из года в год? Один вопрос - за что?! Из проступков на ум приходит только случай, когда на спор украла жвачку в магазине. Но Бог Дирол как-то уж слишком мелочный и мсительный и жесток на расправу. Несоизмеримо.
Строчу сообщения Антону, отвечаю на Викины печтаные вопли и вполовину уха слушаю лекцию. Аркадьевич задвигает про любовь к мудрости - своевременно. Оставшиеся семьдесят минут. Даже не отпустил на пятиминутку, ибо позже начали. Конечно, сам-то наелся. Не могу отстать от него с этими крошками, он их так и не стряхнул. Не видит? Сэр, для чего вам очки?
Мы выходим сразу после звонка. Антон стоит у окна напротив, локтями опирается на подоконник. В ушах наушники, в руках телефон, по виду целый. Кладу руки ему на талию, на мой вопросительный взгляд он отвечает, что все хорошо. На Викин вопрос:где Сережа, - что он не его гувернантка.
Сережа появляется перед самым звонком, с той же едкой улыбкой. Наверняка репетировал перед зеркалом - какая-то нечитаемая усмешка, гремучая смесь то ли наглость, то ли застенчивость. Снова садится позади нас, но молчит, рыбка. Пиранья. Или акула. Челюсти, две тысячи девятнадцатый год выпуска. Он молчит, но спиной ощущаю его взгляд, и он меня нервирует. Из-за него не могу горбиться, как я это люблю, и от напряжения ноет поясница.
После второй пары полчаса на обед, но в столовке очередь, как в советские времена. Есть подозрение, что и меню не ресторанное. Мамина подруга рассказывала про свою дочь, инженера-технолога, что студенты работают в столовой и плевать хотели на саннормы. Поэтому чай. Нет, два чая.
Я пью и смотрю на него потому, что он тоже на меня смотрит. Антон сидит спиной и не в курсе, что во мне скоро просверлят дырку. Моим соседям надо у него поучиться ремонтным работам. Абсолютно бесшумно и после одиннадцати лавочку можно не сворачивать. Украдкой показываю ему средний палец. Замечаю обломанный ноготь. Вот черт, когда это я успела?
Третья пара проносится еще быстрее, чему я рада, не описать, мы на самом последнем ряду и преподша симпатичная. И она об этом знает. Марина Маратовна. Она похожа на студентку. Она брюнетка с темными глазами и, не прочь поболтать о себе любимой в учебное время. Таким образом мы выяснили, что по национальности она татарка. А ее мама, - внимание, еще кусок важной информации! - блондинка с голубыми глазами - и как раз так выглядят настоящие татары. Антон несмешно шутит, типа: Вика, ну-ка, где твой национальный костюм? Слышала в чем ходят татары? Тебе пойдет эта их шапочка. И не надевай больше эту юбку. Вика в том же тоне юмора за двести обещает, что подарит юбку ему.