" Правильно ли я поступил? Не переборщил? Может , трёх ударов и хватило бы. Что для неё сия операция? Унижение, при чём сильнейшее. Как оно отзовётся? Родит жгучее желание мести? Или... Неужели не пробьётся сквозь дебри злобы и ненависти те ласка и нежность, которой завершил операцию? Может, толчком для прорыва станет освобождение её рук от верёвок? Хорошо бы... А вдруг нет? И тогда уж будет поединок кровавый. Очень забавно выглядеть отбивной котлетой от девицы..."
Со стороны тропы долетел свист. Это опять был Игорь. Он не слазил с коня.
-Как вы тут?
-Н ичего, беседуем.
- Поддаётся?
-Пока трудно сказать. Очень крепкий орешек.
-Желаю тебе зубы не сломать. А я еду на обед. Мы вон за той горой кошару ремонтируем. Так вот мне почему-то подумалось, что вы задержитесь до вечера. А может и до утра, смотря к чему договоритесь, - И горь подмигнул, расплылся в сальной ухмылке.- Это вам, чтоб мягче было,- полуобернулся, дёрнул за верёвку и столкнул к ногам Жени тюк. - Если уйдёте до вечера, то я всё заберу после работы, а нет... так завтра, когда на обед поеду. Хоп?
-Хоп.
Игорь развернул коня, перед тем как отъехать, сказал вполне серьёзно:
-Я б на твоём месте отдрючил её как следует: пусть мужика вкусит. Ручаюсь, сразу нормальной бабой станет. Подумай, пока семечки грызёшь.
-Подумаю. Привет Наде. Успокой, скажи: всё будет хорошо.
-Угу. Она связана? Ерепенится? Послушай меня, Женька, я дважды был женат, и вообще баб было море, я их знаю, как облупленных. Бросишь палочку - и можешь смело развязывать ручонки, никуда не денется. Первый мужик для бабы это... это понимать надо. Только запомни одно: будь мужиком, а не скотиной , мёдом, мёдом растекайся на ней. Это они, мокрощелки, страсть как любят. Ну, бывай.
Женя притащил тюк в пещерку, развязал. Кошма, одеяло, подушка, фляжка, похоже с самогоном.
Алька лежала, как он её и оставил. Рыдания прекратились, дышала ровно. Опять заснула? Надо думать, утомилась. Может, рискнуть и развязать руки? Рискну.
Расстелил кошму, подвинул вплотную к Альке, положил подушку, затем осторожно тронул за плечо. Алька не отреагировала. Развязал слегка посиневшие кисти. Алька вздрогнула, что-то бормотнула, однако не проснулась. Женя осторожно перевернул её на спину, руки положил свободно. Укрыл одеялом. С минуту Алька лежала тихо, затем вдруг заметалась, как в горячке, разметав одеяло. Видимо приток крови в кисти причиняет ей неприятные болевые ощущения, а усталость от шока не даёт проснуться. Вслед за метанием родился болезненный стон. Женя приблизился, потрогал лоб: он буквально обжигал руку. В ы сокая температура! Чёрт, только этого не хватало...
Схватил чайник, метнулся к роднику . Вернувшись, намочил мешочек, положил Альке на пылающий лоб.
Жар не спадал. Алька стала бредить, ещё сильнее метаться. Звала Надю, клялась в любви, в чём-то винилась, просила Женю не прикасаться к ней. Одежду хоть выжимай
Лишь пару секунд колебался, затем решительно снял с с ебя рубашку, стянул всё мокрое с Альки. Тело её было влажное и жаркое. Смочив мешочек в самогонке, которая предназначалась для иного повода, как мыслил Игорь, Женя растёр Альку от шеи до ног, сверху на дел свою рубашку, низ укутал в куртку. Укрыл одеялом.
Вскоре Алька затихла, температура ещё была, но явно упала на тройку градусов.
Сходил к роднику и сполоснул её бельё, развесил на кустах. Собрал хворосту и вернулся.
Алька безмятежно спала, лишь лоб покрывала крупная испарина. Промокнул, пощупал лоб: спадает жар!
Вновь развёл костёр, подвесил чайник. В термосе чай решил оставить Альке.
Лузгая семечки, Женя внезапно ощутил незнакомую смертельную усталость, она давила каменной плитой в затылок. Глянул на спящую Альку, подумал, что она ещё не скоро проснётся, так что он вполне может придавить часок-другой . Прилёг на уголок кошмы. Заснул моментально.
...улица в незнакомом селе. И дут Женя, Эдик и Надя. Навстречу на лошади, в цветастых трусах и солдатской пилотке Игорь. Рядом оста н авливается вишнёвый "жигуль", за рулём брат Юрка. Приглашает съездить в Ташкент. Женя и Надя отказываются. Эдик горячо их уговаривает: мол, там у меня кореш, попьём дармового коньячка. Уговорил - сели, поехали. Выехали из села - машина понеслась на бешеной скорости.
Женя сидящему впереди Эдику:
-П о-моему мы не туда едем.
Эдик оборачивается, Женя невольно отшатнулся: перекошенное злобой лицо, ухмылка:
-Сидите спокойно, ба р аны. Е сли не хотите пойти на шашлык.
Идиотский хохот Юрки. Надя в слёзы.
Женя дёрнулся к Эдику, видимо зацепил ручку дверцы: она распахнулась. Эдик оторвал его руки, оттолкнул - Женя вылетел из машины. Удачно. Вскочил и бегом вдоль дороги.
Бугор. Сверху видит: дорога делает изгиб и входит в село. Женя бежит наперерез.
"Жигуль" скрывается за домами.
У дороги высокий разлапистый карагач. Женя быстро залезает на него и видит: дом, высокий забор, у ворот "жигуль". Так же быстро слезает и окружным путём подбирается к дому. Крадётся вдоль забора - одна доска не прибита. Проникает в сад, перебегает к сараю. "Только бы не собака" - бьётся в голове.