-Как там Надя?
-Жаль девку, под такой пресс угодила. Порассказали мне там, что с ней эта лахудра вытворяла... Эт какой же скотинкой надо быть, что б такое... Понахватаются всякой дряни в своих университетах, а дурное оно легшее лёгкого липнет, коль в головёнке пустота. Согласен?
-Отчасти. Кстати: у Альки не было в детстве травмы головы?
-Погодь, дай повспоминаю. Как же, было! Она тогда в пятом классе была, кажись ... Да, зима сырая и холодная в ту пору случилась. За садом, там , где кладбище, помнишь какой спуск? Вот он покрылся льдом, а детвора устроила катания на санках. А там, если помнишь, внизу столбы высоковольтки. Ну и случилась беда. Сынка Хомятовых переломило пополам, санки сплющило - в самую опору врезался. А нашей Альке повезло: пыталась затормозить у самой опоры, санки перевернулись – шмякнуло её головкой. Мы тогда с бабкой, грешным образом, поставили крест на внучке. Везти-то надо было в город, своя больничка - один фундамент. Коли не помрёт в дороге, думали, останется дурочкой. Однако Бог миловал. П очитай с полгода помаялась у докторов, вернулась бойчее прежнего. Ну, мы с бабкой с месяц замаливали свой грех.
-Значит, это она была. Я слышал об этой истории, когда мы переехали сюда. Вот вам и причина её отклонений.
Дед посерьёзнел, сунул трубку в карман, пристально посмотрел в лицо Жени.
-Это... на всю жизнь?
-Трудно сказать. Тут нужен специалист...
- Да, язви тя копытом, - дед вновь вытащил трубку, коробочку с табаком, задумчиво стал набивать. - Знать бы, за какие грехи Маше такое наказание...
Вошла Екатерина Васильевна с миской, полной мытых слив.
-Покушали? - Деду сердито: - А ты чего здесь? Сказала же: не донимай человека болтовнёй.
-Не болтовня, а сурьёзный мужской разговор, - пыхнул дед, окуриваясь дымом.
-Ты что творишь, негодник! А ну марш отседа! Тьфу, вонищу тут развёл...
Дед буркнул что-то и поспешно удалился.
-Спасибо, - поблагодарил Женя за угощенье. - Зря вы на него накричали. Мы действительно о серьёзном говорили.
-Защищаете. К ак же, он кому угодно мозги замаслит. Угощайтесь, нынче много уродилось, не знаю, куда и девать. Н очевать где надумали?
-Я, пожалуй, пойду к Марии.
-Тогда я соберу им посылочку. И вам семечек. Давеча я их пожарила.
-Большое спасибо.
-Не за что. Вы уж не забывайте нас, наведывайтесь.
-Непременно.
Женя взял в горсть слив, вышел на крыльцо, где сидел дед в клубах дыма.
-Да, дела... - тяжело вздохнул, глянув на Женю.
Помолчали, устремлённые в свои мысли. Вышла Екатерина Васильевна с сумкой. Хотела уже по привычке заворчать на деда, но что-то в его согбенной спине, опущенных плечах остановило её.
-Федя, Женя пойдёт ночевать к Марии. Дай ему велосипед.
Дед кивнул.
-Можно, я зайду к Виктору?
Екатерина Васильевна вздрогнула, недоумённо уставилась на Женю.
-Отчего ж нет, - сказал, вставая, Фёдор Матвеевич. - Проходь.
Виктор лежал на диванчике, глаза открыты, устремлены в потолок.
Женя встал рядом, прикоснулся к его плечу, заглянул в глаза. К ак в глубокий колодец.
-Здравствуй, Виктор. Маша передаёт тебе привет. Она любит тебя. Ты помнишь Машу? Машеньку?
В холодной глубине колодца дрогнула поверхность, образовалась рябь, точно водяной жук пробежал.
-Машенька ждёт тебя, - Женя пожал безвольные пальцы Виктора, и с радостью отметил, как лицо его отозвалось потаённой болью.
"Живой! Машенька-это слабый электрошок в нервный сектор. И он живой!"
-До свидания, Виктор. Скоро ты вернёшься к своей Машеньке. Или мне грош цена. Клянусь тебе!
Женя повернулся. И натолкнулся на пристальный совершенно трезвый взгляд Фёдора Матвеевича.
-Ты хочешь сказать... - от волнения он заговорил тихо, сдавленно.
-Да! Он живой! И его можно вернуть.
-Не могу поверить... столько врачей...
-Они не лечили его, а вгоняли в ещё больший ступор. П отому что подход стандартный. Им всё равно кого лечить Иванова, Петрова, Пупкина. Методика одна для всех, утверждённая Минздравом, и боже упаси хоть на йоту отступить. Отличие только в лекарствах. Если известный человек, нужный - получше, рядовой работяга - похуже... Здесь нужен строго индивидуальный подход.
-А ты...
-Я...без лекарств и медтехники. Только его разум и его тело. И ещё Мария, Машенька...
- Не могу поверить... - дед обалдевшим мальчишкой смотрел на Женю, словно выросшего на глазах.
-А вы поверьте! Поверьте каждой клеточкой сознания. Как верите в Бога. Забудьте напрочь, что он... не живой. Посидите рядом, покурите , и говорите, говорите, как с нормальным человеком. О чём угодно, только связывайте всё с Машенькой. Не с Марией, не с Машей, а именно с Машенькой. Пусть как можно чаще слышит это имя. И, категорически запрещаю, - Женя приблизился к деду, продолжал едва слышно: - произносить - Машка. Исключительно: Машенька. Вкладывайте в это слово всю имевшуюся у вас нежность. Этим вы очень поможете мне, вернее им - Виктору и Машеньке.
-Я понял... сделаю, всё сделаем, как надо, сынок...
-Да, ещё: переговорите с Екатериной Васильевной. Пусть она тоже подключится... только...