Виктор один пытался исправить положение, и надорвался, устал... Вы и тогда не услышали его, стонущего, и вместо помощи... огрели дубиной по голове.
Женя остановился, чтобы передохнуть. И дать возможность Марии осмыслить уже сказанное. Может возникнуть вопрос, который позднее просто затеряется в массе информации.
Мария долго молчала, не двигаясь. Жене даже невольно подумалось: не усыпил ли её своей "речью"?
-Может, что не ясно? - спросил, когда пауза стала тягостной.
- Да нет, всё ясно... Т олько чужо... словно не про нас. Мне непонятно конкретно в чём моя вина.
-Хорошо, попробую прояснить. Как я понял из вашей исповеди, у вас к сексу прохладное отношение. Вот я, например, люблю стирать, но гладить - боже упаси! Выполняю со скрипом. Так и у вас, Мария. Вы любили, когда Виктор называл вас Машенькой, когда улыбался, нежно целовал , сильно прижимая к груди, но как только вы оказывались в постели, для вас наступала невыносимая работа, как для меня гладить. А ведь при желании можно и эту работу полюбить, только надо настроить себя на иное восприятие. Вот мятая простынь. Фу! Но поводил утюгом - и ровная, дивно пахнущая поверхность. Красота! И эту красоту сделал ты! Виктор всячески пытался втолковать вам это, но вы упёрлись, извините, как глупая овца: мне это не нравится, я никогда этого не полюблю. И зачем я буду утруждать себя, настраивать, лучше не думая , быстро сделаю, как получится, и с глаз долой. А с глаз долой, значит и из сердца вон, говорит народная мудрость.
Вы превратили чудо в постылую каждодневную обязанность, как чистку зубов. Виктор жаждал каждодневного праздника, он творил его, для вас, а вы творили Скуку. Точно смолой заливали его праздник, гасили праздничные свечи... Когда же становилось темно и холодно, обвиняли в этом его, а не себя.
Вы плюнули на себя, перестали любить себя, и тем самым убили в себе Любовь. А потом стали постепенно убивать её и в Викторе.
Итог: вы запустили бумеранг, он поразил Виктора, и, вернувшись, ударил вас. Отрадно, что вы осознаёте это, и что хотите исправить ошибку. Это вселяет надежду .
-На что?- тихо, дрогнувшим голосом спросила Мария.
-Что Любовь не умерла в вас. Она как луковица тюльпана в земле ждёт весны. А пока зима, всё сковано морозом.
-Как же её сделать... весну?
-Вот это как раз самая сложная задача. Подойти к её решению вы должны самозабвенно, включив все ваши чувства, органы на полную мощность. Как можно больше тепла, нежности, ласки! Только тогда наступит весна.
-Я, наверное, не смогу...
-Сможете. Если очень захотите. Если отбросите к чертям собачьим ваши мнимые комплексы, лень и наплевательское отношение к себе.
-Вы мне скажете, что делать?
-В общих чертах. Всё зависит только от вас. На сегодня хватит. Сейчас едем домой, и вы постараетесь хорошо - очень хорошо! - выспаться. Не думайте о делах , мы утром сделаем всё сами. Лечь вам лучше не в душной комнате, а на сеновале.
-Там Эдик спит.
–Уберём.
ГЛАВА 18
Утром Женя встал первым, растолкал Эдика.
-Привет. Ты откуда?
-От верблюда. Подъём 45 секунд. Сегодня у нас необычный, очень важный день.
- Объясни , что к чему, - сладко потянулся, широко зевая, Эдик.
-Чуток позднее. А сейчас дуй оправляться, умываться.
Эдик нехотя поднялся, взял одежду и пошёл на вход.
-Да,- остановил его у порога Женя, - на дворе будь потише: мама спит на сеновале. Она должна хорошо выспаться.
-Не понял, - Эдик мотнул головой. - В роде я там спал... Почему же... Не понял.
-Сходи, умойся, потом поймёшь.
-Иду командир, уже в пути. Не шуметь, мать на сеновале. П онял.
Женя подошёл к двери, за которой была спальня Марии, и где спала Эльвира, постучал.
-Эля, подъём.
В ответ ни звука. Постучал громче - тот же результат. Толкнул дверь, она с лёгким вздохом открылась . Женя услышал сдавленный плач, доносившийся из-под одеяла. Подошёл к кровати, приоткрыл одеяло. Боже, море слёз!
-Эля, что? Нога болит?
-Здесь, здесь у меня болит! - почти закричала, ударив себя в грудь.
-Чего же ты терпела, глупенькая? Давай помогу одеться - и живо к врачу.